— Сколько это продлиться?
— Разве тебе плохо? Тебя обижают? Ты голодаешь? — он оскалился, и на миг его лицо стало пугающим, — мерзнешь? Вынуждена убивать, чтобы выжить? Отдаваться мужчинам за защиту?
— Почему я должна вам верить?
— Ты не должна. Просто сейчас прими это как данность. Отсюда для тебя путь закрыт. И веди себя прилично. Не бросайся на людей, ешь, что дают, и не пытайся сбежать.
— Я не хочу оставаться в этой камере! Это же тюрьма! — возмутилась я.
— Но комфортная и теплая тюрьма, — отрезал Дамир, — к тому же, тебе не привыкать.
— Не смейте говорить со мной в подобном тоне! Вы ничего обо мне не знаете! — я понимала, что моя грубость может его спровоцировать. Наверное, мне даже этого хотелось. Чтобы сразу понять, что меня ждет при худшем раскладе.
— Я знаю достаточно, чтобы понимать — на это планету ангелы не высаживаются, — Дамир усмехнулся и совершенно неожиданно сделал бросок в мою сторону. Схватив за плечи, он развернул меня к себе спиной и прижал к стене.
— Давай, скажи, что ты невиновна, что ты здесь из-за чудовищной ошибки, соври, как это делали до тебя, как будут делать после тебя. Мне даже интересно послушать, что ты придумаешь.
— Я… — я напряглась всем телом, чувствуя спиной его грудь, стук его сердца. Он не знает, никто из них даже не подозревает. А может быть, это и есть мое наказание, мой персональный ад? Не там, в ледяной пустыне, а здесь, в стерильной камере, рядом с этим человеком, который вызывает у меня необъяснимое чувства страха. Как будто знает все, что скрывает моя черная душа.
— Я виновата, — взмокшим от пота лбом я прижалась к прохладной стене. Из глаз были готовы сорваться слёзы, но я сдержалась. Этот человек-чужак, ему нельзя доверять, перед ним нельзя раскрываться. Если кто-нибудь узнает правду, мне конец.
— Поздравляю. Тебе удалось меня удивить, — он тут же выпустил меня из захвата, и я, развернувшись, съехала по стенке вниз. Неприятное положение, когда он взирает на меня сверху, но ноги отказывались держать, а щиколотка все еще болела.
— Вы говорили, что я попала сюда не одна, — прежде, чем этот человек уйдет, и оставит меня наедине со страхом и тревогой, я должна знать, — кто-нибудь выжил после лавины?
— Несколько человек. Двое попали к нам, остальным удалось уйти на своих ногах. Осмелюсь предположить, что их травмы были незначительны, — он подошел к двери, и я вдруг испугалась остаться совсем одной в этих стенах. Странное ощущение, когда тебя в равной мере пугает присутствие и отсутствие человека.
— Но вы хотя бы скажете, что это за место? — я не верила, что этот человек ответит хоть что-нибудь, поэтому удивилась, когда он произнес:
— Это мой дом.
— Где он находится?
— Под землёй, глубоко, слишком глубоко, что бы о нём знали там, наверху, — Дамир странно усмехнулся и устаивался на меня. — Кстати, забыл спросить твое имя.
— Шания Перил. КапитанШания Перил
Год назад
— Шания Перил, — я почти вздрогнула, очнувшись только тогда, когда Рейн произнес мое имя. Момент для «медитации» был выбран неудачно. Напротив нас, с любезной улыбкой на лице, стояла прекрасно сохранившаяся женщина, лет пятидесяти. А вот её взгляд, направленный на меня… холодный, колючий, изучающий. Казалось, что меня готовы препарировать прямо здесь, в этом гигантском роскошном зале с кучей разряженного народа . Неприятное ощущение. Подавила в себе желание поёжиться.
— Моя мать, леди Мари-Энн Вилард, — я по-пролетарски протянула руку, не боясь оскорбить высокую даму отсутствием манер. Разумеется, о дворянских корнях семьи Виллард речи быть не могло. Просто в какой-то момент правящей верхушкой было принято решение давать громкие титулы людям, которые внесли неоценимый вклад в развитие Союза планет. По странному стечению обстоятельств, титулы, за редким исключением, получила та самая правящая элита. Ну как же можно самих себя обидеть?
Одернув себя за излишний цинизм и мысленную непочтительность к потенциальной свекрови, я улыбнулась, почувствовав в ответ легкое рукопожатие. Не знаю, что оно могло означать, но изучающий холодный взгляд сменился равнодушным. Неужели ей уже стало все про меня ясно? Так быстро?
— Жаль, что здесь нет моего братца, Адриана. Возможно, он подойдет немного позже. Опаздывать на подобные мероприятия в его духе, — продолжал Рейн, возможно, чтобы разрядить обстановку, показавшуюся ему излишне напряженной.