— Я знаю, что нам бессмысленно роптать на судьбу. И все же, это варварство! — профессор поспешил обратить на себя мое внимание. — Никогда не думал, что в моем возрасте мне придется пройти через такое!
Он был возмущен и расстроен. Не знаю, что больше его огорчало: то, что он здесь, вместе с людьми вне закона, или то, что его вынудили испытать стыд.
— Это всего лишь тело, — я посмотрела ему в глаза, стараясь внушить то, что сможет хоть как-то помочь, — оно привыкает к жаре, холоду, голоду и жажде. Оно может умереть, но не должно вызывать у вас неловкость.
— Вы слишком молоды, чтобы так относиться к данной ситуации, — возразил он.
— Я стара чтобы меняться. А молодой и наивной была давно.
Отойдя от Толкена, я присела на скамью, скрытую тонкой перегородкой. Так у меня появилась какая-то иллюзия одиночества. До меня доносился шум воды, злое пофыркивание, шлепанье мокрых босых ног по холодному кафелю. Такие мирные звуки в таком страшном месте.
— Простите, пожалуйста! Не могли бы вы мне помочь, — передо мной с просящим видом замерла молодая мамаша, Марта. Грудничок все еще мирно спал у нее на руках, и видя его розовые щечки и чуть подрагивающий во сне носик, мне почему-то захотелось заплакать от злости на судьбу.
— У нас заканчивается время, а я еще не успела вымыться. Не могли бы вы его подержать?
С этими словами она впихнула мне ребенка в протянутые на автомате руки и поспешила отойти. Я пожала плечами, и сосредоточила взгляд на малыше. Бедный ангелочек в ледяном аду. Что ждет тебя среди негодяев и убийц? Дадут ли тебе вырасти? Или, презирая за слабость, расправятся раньше, чем ты сможешь себя защитить?
Мои размышления прервало появление рядом мужчины средних лет, носатого с бородой. Его совершенно не смущало собственное тело, сплошь покрытое татуировками, что позволили распознать в нем завсегдатая тюрем. Нижняя гмм…часть туловища была скупо замотана дырявым полотенцем.
— Привет, красавица! — я удивленно глянула на него. Он мне явно льстил, хотя, отмывшись и приодевшись среди подобной компании, я немного выигрывала.
— Здравствуйте, — вежливо произнесла я. Неприятности мне были ни к чему. Еще не понятно как на мне скажется убийство тюремщика. Хотя… Неужели меня изгонят и с этой планеты? Губы сами собой растянулись в полуулыбке. Вся ситуация напоминала страшный и абсурдный сон. Мне здесь не место, среди этих людей, я не должна со смирением и покорностью слушать какого-то расписанного под хохлому мужика, достаточно сильного, чтобы выбить из меня дух.
— Я давно за тобой наблюдаю, — начал он издалека, видимо, разбираясь в приллюдии ничуть не лучше дохлого тюремщика.
Я молча взирала на него, ожидая когда он продолжит, и для меня начнутся новые неприятности.
— Ну че, подружимся, что ли? Одной бабе на этой планете не выжить.
— Благодарю, но вынуждена отказать. Не хочу отягчать вашу и без того нелегкую жизнь заботой о моей безопасности.
— Чего? Какой безопасности? — он поморщился, будто не совсем понял мой ответ, потом, видимо решив, что мы не договоримся, как-то сразу расстроился. Сжал кулаки, исписанные разноцветным орнаментом, и мне показалось, что сейчас меня снова будут бить. Тут же пришла мысль о ребенке: куда его спрятать, чтобы не навредить. Ситуацию неожиданно спас один из охранников, который потеряв терпение, заглянул в душевую и грубо приказал пошевеливаться.
— Еще перетрем, — потенциальный благодетель поспешил ретироваться. Да, трудно нынче с отважными героями.
— Он к вам приставал? — профессор спешно присоединился ко мне. После душа его вьющиеся волосы пришли в еще больший беспорядок, да и весь он выглядел каким-то нескладным, тщедушным и потерянным. Одежда мешком висела на исхудавшем теле.
— Знакомился. Видимо хотел создать клуб по интересам.
— Будьте осторожны. Не стоит наживать врагов, которые могут усложнить жизнь там. Но и демонстрировать слабость было бы ошибкой.