Несчастный ничего не отвечал, он только стонал, прикрыв голову руками. Лежащая рядом женщина рыдала и говорила что-то бессвязное.
— А ты молчи, сука! — приговаривал Крепыш, нанося удары руками и ногами.
— Ангел мой, будь со мной! Не оставь меня в минуту трудную, — прошептал Федя.
— Получи, получи, тварь! — Крепыш несколько раз пнул женщину ногой в живот. О она вскрикивала, из её рта брызгала кровь. Эта кровь заляпала кроссовки бандиту. В темноте она казалась чёрной.
— Не надо! Поща… — Женщина стала кашлять.
— Сука! Сука! Сука! — кричал низкорослый «спортсмен», продолжая пинать скорчившуюся на земле, стонущую женщину.
— Вы что творите, изверги? Вы же убьёте их! — крикнул Федор, подойдя к месту побоища.
Парни в спортивных костюмах прекратили избивать лежащих на земле, искоса посмотрели на Игнатьева.
— Вали отсюда, дядя! — Один из парней, который был выше ростом, сделал шаг по направлению к Игнатьеву, сжал кулаки.
Из-за тёмных туч показалась луна. Она осветила тупые, звериные лица парней, их полные ярости глаза и перепуганные, перекошенные от боли лица жертв. Присмотревшись к тем несчастным, Федя узнал в мужчине своего соседа — Мишу, который был хозяином кафе «Удача». В этой кафешке Федя с Анжелой любили сидеть по вечерам.
Вся в крови, в разорванном платье женщина оказалась Светланой, женой Миши.
— Я тебе не дядя, а ты мне, слава Богу, не племянник и даже не дальний родственник! — Голос Игнатьева был твёрдым. Страх, поселившийся поначалу в его душе, отошёл на второй план. Федор до глубины души был возмущён тем, что эти двое избивают его соседей прямо под окнами дома, не боясь, что кто-нибудь вызовет милицию. Это ведь вообще беспредел!
Глядя на их ухмыляющиеся, лишённые интеллекта лица, Игнатьев испытывал чувство презрения. На дебильном лице Тощего ненадолго появилось выражение удивления, которое сменилось чем-то похожим на страх, или неуверенность. Тощий бросил испуганный взгляд на Крепыша, но, встретившись взглядом с безумными глазами своего «дружбана», успокоился. На его лице снова появилась маска злости.
Глядя на этих двоих, Федор пожалел, что видения не приходят. Как бы он не старался, как бы не напрягал свою нервную систему, ничего не получалось. «Значит, всё идёт по плану, всё хорошо», — решил Федя.
— Это не твоё дело! Это наше… — начал говорить широкоплечий, похожий на «качка», но не договорил, так как, Михаил со Светланой вскочили с земли и побежали в сторону подъезда.
Хотя это трудно было назвать бегом, скорее так — ускоренное прихрамывание. Несмотря на кровь, хлещущую из ран, на резкую боль, отдающуюся во всём теле при каждом движении, они ни на секунду не останавливались.
Вставив дрожащими руками ключ в замочную скважину, Михаил открыл металлическую подъездную дверь, рывком руки втащил в подъезд свою супругу и захлопнул дверь. Упав на холодные ступени, Миша первым делом достал из кармана рваных, грязных брюк мобильный телефон, удивившись, как тот не потерялся и не сломался после такой бойни. Светлана стояла рядом, прижавшись спиной к стене. По её щекам лились слёзы, смывая кровь.
Руки ходили ходуном. Михаил пытался набрать «02», но руки его не слушались. После трех неудачных попыток он протянул телефон Свете.
— Вызывай ментов… Скажи, Федьку убивают!
Дождавшись, когда Миша со Светой скроются в подъезде, услышав шум захлопнувшейся за ними двери, Игнатьев улыбнулся и с вызовом посмотрел на бритоголовых парней.
— Они в безопасности. Уходите и вы. Я не желаю вам зла и не буду вас преследовать. Вас Бог накажет!
— Ах ты, падла! Ты кого лечишь? — Лицо Тощего, который стоял ближе к Федору, перекосила гримаса ярости. Сделав шаг вперёд, он сделал замах рукой.
Игнатьев пригнулся, ощутив, как кулак просвистел над головой, чуть задев волосы. Распрямившись, он выхватил из кармана пиджака газовый баллончик и выпустил струю газа в лицо бандиту. Схватившись за глаза, Тощий закричал и упал на колени.
— Мля! Я ослеп! Я не вижу ни х… — кричал бандит.
Тем временем подскочил широкоплечий Крепыш. Он беспорядочно наносил мощные, сильные удары руками, ногами. Каждый удар был размашистым и увесистым, причинял сильную боль. Именно в этот момент Федор ощутил себя боксёрской грушей. Пропустив пару ударов по лицу, он почувствовал ноющую боль в голове, как будто там разорвалась маленькая бомба. Прикрываясь руками, Игнатьев почувствовал, как баллончик выскользнул из правой руки и упал на землю. Это было совсем не по плану.