Федор, как мог, закрывался от ударов. Он отходил назад, в стороны, отражал удары и сам старался атаковать. Не потому, что обладал навыками боевых искусств, нет. Просто им двигала ярость, какой в нём не было никогда, которая сделала из него самого настоящего бойца.
В какой-то момент Игнатьев почувствовал, что Крепыш слабеет и периодически опускает руки. Это дало Федору возможность перейти в очередное наступление. Увернувшись от удара, нацеленного в лицо, он отклонился в сторону, сделал шаг вперёд и изо всех сил, вложив в удар всю свою злость, ударил бандита в челюсть.
Крепыш закачался, как пьяный, попытался сделать шаг вперёд. Игнатьев ещё раз ударил его в челюсть. Щелкнув зубами, маргинал рухнул на землю. Он падал лицом вперёд, широко раскинув руки. Если бы Федя не отошёл в сторону, этот подонок упал бы на него.
— Нокаут! — произнёс Федор, вытирая кровь с лица носовым платком.
За спиной послышались тихие шаги. Игнатьев даже почувствовал запах дешевых сигарет и перегара. Он понимал, что за спиной у него один из этих ублюдков, спешащий им на помощь. Понимание это было отчетливым, но запоздалым. Федор хотел обернуться, он уже начал поворачивать голову, но…
Резкая боль прожгла его тело где-то под левой лопаткой. В следующее мгновение стало тяжело дышать, и Федор ощутил, как что-то тёплое заливает спину, а потом стало темно, словно кто-то выключил свет одним нажатием на выключатель. Полная темнота и тишина. Боль под лопаткой тоже исчезла. Игнатьеву стало страшно.
Игнатьев не знал, сколько это продолжалось. Ему казалось, что прошла целая вечность, вечность в кромешной тьме, но вдруг Федя увидел яркий свет. Только это был не тот свет, который льётся из окон домов, не тот свет, который излучают фонари уличного освещения, и уж тем более не лунный свет. Это был яркий, белый свет, который был нигде и везде; этим светом светилась земля, этим светом светились деревья и кусты. Казалось, будто всё вокруг покрыто фосфором и светится в темноте. Поднявшись на ноги, Федя увидел, как высокий, широкоплечий мужчина вышел из-за его спины и направился к сидящим на земле бандитам. Мужчина был в кожаном пиджаке, одетом на белую футболку. На его толстой, неохватной шее была массивная золотая цепь. Его большая голова была лишена растительности и блестела в свете луны, а на заплывшем жиром затылке Федя увидел складки кожи.
Мужчина помог подняться на ноги бритоголовым отморозкам. Нокаутированного всё ещё покачивало. Второй горе-налётчик выл, держась руками за глаза.
— Что вы за уроды? — грозно спросил мужчина в кожаном пиджаке, оглядывая парней — Вы с лохами справиться не можете. Хозяин ваши жопы на кукан натянет. Вы, мля, будете вертеться, как поросята на вертеле… Уроды!
Игнатьев стоял и смотрел на эту троицу, не зная, что сказать.
— Да приходите вы в себя, наконец-то! — мужичок влепил бандитам звонкие пощёчины.
— Ты чего дерёшься? — тихим голосом спросил нокаутированный.
— Тебя убить, сука, мало! Идите за мной, твари! За углом машина ждёт!
— Знаете, что, уважаемый? Они действительно твари. Я лично в этом только что убедился! — громко сказал Федя, но никто на его реплику никак не отреагировал. Они словно не слышали его.
— Ты что, замочил его? — спросил Крепыш, глядя в сторону Феди мутным взглядом.
— Нет, пощекотал немного! — Мужчина в кожаном пиджаке разразился хриплым смехом.
Как только мужичок в пиджаке сделал шаг в сторону, из кустов выскочили два милиционера. Посмотрев направо, Игнатьев увидел милицейский «уазик», стоящий за кустами.
— Вы, как всегда, вовремя! — с облегчением произнёс Федор, увидев людей в форме. — Как в лучших традициях детективного жанра!
— Всем лежать, руки за голову! Кто дёрнется — стреляю на поражение! — кричал один милиционер, держа перед собой пистолет.
— Я — потерпевший! Мне тоже на землю ложиться? — спросил Игнатьев, но милиционеры ничего не ответили. Более того, никто из них не повернулся на звук его голоса, что Федора удивило.
Тем временем, второй милиционер обыскивал троицу, лежащую на земле. Из носков бритоголовых он извлёк пакетики с белым порошком, из карманов достал ножи.
— Эти уроды меня хотели порезать, — Игнатьев указал пальцем бандитов.
Из-за пояса брюк мужчины в пиджаке милиционер извлёк пистолет.
— Ну, ты попал, Боров! — произнёс милиционер.
— Это не моё! Я сдать его хотел! — пытался оправдываться тот, кого правоохранитель назвал Боровом.
— Ну-ну, рассказывай тут мне сказки!
— Мля буду, начальник! — Боров приподнял голову и попытался перекреститься, но тут же получил пинка сапогом по рёбрам и застонал скорчившись на земле.