— Ты его видел, да? Ты говорил с ним? — Роман на ходу задавал вопросы, но Игнатьев молчал, погружённый в свои мысли.
Когда друзья стояли на остановке, покойник, озираясь по сторонам, и безуспешно пытаясь войти в контакт с прохожими (его не замечали, не слышали и его руки, которыми он пытался прикасаться к людям, проходили сквозь тела живых людей), подошёл к Феде.
— Уважаемый! Только вы мне можете помочь…Только на вас надежда! Раз я умер, это значит, что всё кончено? Я не смогу больше встречаться с Викой?
— Боюсь, что да! — ответил Игнатьев спокойным голосом. Он не хотел усугублять незавидное положение недавно умершего молодого мужчины.
— Вы не могли бы мне помочь? Я назначил свидание своей девушке, Вике. Я очень её люблю. Сами понимаете, что я не смогу прийти на свидание, и она будет думать обо мне плохо. Не могли бы вы передать ей, что мне очень жаль, что я умер, и я люблю её?
— У неё есть телефон, или мне искать её по городу?
— Триста двадцать два, триста сорок…
— Хорошо. Я позвоню ей и передам ваши слова, — Федя записал номер телефона в свой блокнот. — Как вас зовут?
— Вячеслав.
— Хорошо, Вячеслав. Я передам ей.
— Спасибо! — покойник исчез.
— Так ты не стал таким, как все? Значит, молился неискренне, — протянул Рома с задумчивым видом.
— Или Бог дал мне возможность сполна насладиться моим даром, — проговорил Федя, глядя в сторону. — Кстати, твой автобус…
— Ладно, увидимся в полночь! — Рома помахал Феде рукой и запрыгнул в автобус. Игнатьев видел, что Роман смотрит на него через замёрзшее окно автобуса. В его взгляде читалась жалость.
До Вики Федя дозвонился только в начале седьмого. Он весь остаток дня потратил на то, чтобы дозвониться до неё, но никто не брал трубку. После пяти гудков, когда Федя уже собрался повесить трубку и начать собираться на работу, в трубке послышался щелчок.
— Алло! — послышался приятный женский голос. Судя по всему, его обладательнице было не больше двадцати лет.
— Вика? — Голос Феди дрожал, а мысли в голове путались.
— Да, это я. А вы кто?
— Я — Фёдор, знакомый вашего друга, Вячеслава.
— И почему этот говнюк сам мне не позвонил? Я, как последняя дура, прождала его два часа на морозе, а он даже не удосужился мне позвонить! Слушайте, Фёдор, передайте Славе: пошёл он в жопу!
— Я не могу ему этого передать, потому, что он сегодня умер!
— Как это «умер»? Вы меня разыгрываете? Это шутка?
— Он тоже думал, что это шутка, а всё оказалось серьёзно.
В трубке на какое-то время воцарилась тишина.
— Я вам не верю… Вы врёте!
— Он тоже в это не верил… Послушайте, Вика! — Игнатьев начал терять терпение. — Я — типа экстрасенс. Я был на автобусной остановке, на улице Тургенева, когда его сбила машина. Я оказался там как раз в тот момент, когда он умер. Верите вы мне, или нет, мне насрать. Я звоню вам, чтобы не шутки шутить с вами, а для того, чтобы исполнить волю умершего.
— А вы что мне грубите? — взвизгнула Вика.
— Вячеслав просил передать вам, что ему очень жаль, что он умер и не мог прийти к вам на свидание. Ещё он просил сказать вам, что он вас любит.
— Да? — в голосе Вики послышались нотки удивления и растерянности.
— Да! Именно это он просил вам передать. А сейчас я с чувством выполненного долга, прощаюсь с вами. До свидания! Желаю вам всего наилучшего! — Федя повесил трубку, точнее, он швырнул трубку на рычаг с силой и вытер ладонью пот со лба.
«Сучка тупая! — с раздражением подумал Игнатьев. — Если бы этот Вячеслав не умер, она бы убила его своей тупостью!»
Федя посмотрел на своё отражение в зеркале. Он увидел своё перекошенное от злости лицо со вздувшимися венами на висках, и ему стало стыдно.
— Прости меня, Господи, за слова мои! Не от большого ума они, — прошептал Федя. — Кстати, а почему я никогда не видел своей ауры? Я даже в зеркале её не вижу, хотя, разозлившись, должен был увидеть! Значит, мне это не нужно!
Ночная смена, на которую Игнатьеву так не хотелось идти, началась спокойно. Оборудование работало нормально. Сколько Федя ни ходил по котельной, он не видел никаких призраков и не слышал голосов. Куда-то пропали тени на полу, у Федора ни разу за вечер не возникло ощущение, что за ним кто-то следит.
«Прячутся. Знают, что сегодня ночью их ждёт сюрприз!» — подумал Федя и улыбнулся.
Ближе к двенадцати часам ночи Анатолий, выпив «наркомовских» сто грамм, опьянел.
— Ой, что-то меня развезло … Наверное, водка палёная! — электрик рухнул на лавку и захрапел. Проходя мимо операторской, Федя посмотрел на операторов. Маргарита Львовна сидела, склонившись над пультом, и держалась за голову. Света спала над открытым журналом с глянцевыми картинками.