Рыжий опустился рядом с машиной, стащил с неё демона.
— Что, земля притягивает? Это тебе не мир духов. Это мир людей… — Парень уперся в грудь демона коленом и стал наносить ему удары кулаками. Он бил его по зубастой морде, по груди. В разные стороны летели зубы и куски тёмной плоти. Потом парень перевернул демона на спину. Уперевшись в спину демона ногой, рыжий с треском вырвал сначала одно его крыло, потом второе. Демон при этом визжал и царапал снег руками. Из ран на его спине брызгала тёмная жидкость.
— Отпусти меня! Я обещаю, что не трону твоего… — кричал демон.
— Хорошо.
Парень убрал ногу со спины демона и поставил его перед собой на колени. Демон смотрел на крылатого юношу снизу вверх, сложив перед собой руки. Крылатый парень быстрым движением извлёк из складок своих белых одежд меч, по форме напоминающий крест, излучающий белый свет.
— Я отпускаю тебя. Иди туда, откуда пришёл! — Рыжий рубанул по шее демона. Его голова отлетела в сторону, а тело безвольно рухнуло в снег. Из круглой раны на шее брызнула тёмная жижа, делая снег вокруг чёрным. Внезапно тело и голова демона вспыхнули, превратившись в костры, и исчезли, оставив на снегу тёмные пятна. Рыжеволосый спаситель куда-то исчез.
Игнатьев приблизился к окну. Выли сигнализации машин, лаяли собаки, ребёнок в коляске так громко визжал, что Федя даже через закрытое окно его хорошо слышал. Мать ребёнка, молодая женщина в пальто с меховым воротником качала коляску, что-то говорила ребёнку, но он продолжал истошно кричать.
— Ну, как тебе это зрелище? Произвело впечатление? — послышался голос из-за спины.
От неожиданности Игнатьев вздрогнул. Обернувшись, он увидел рыжего, сидящего в комнате на стуле. На нём были всё те же потёртые джинсы и фланелевая рубашка. Никаких крыльев и белых одежд.
— Ты убил его? Да?
— Нет. Я прогнал его. Это в вашем мире всё умирает, а в нашем всё уходит и проходит.
— На сколько? На какой срок?
— Это вопрос времени. Ты не стесняйся, присаживайся! — Парень указал рукой на диван, на котором десять минут назад сидел демон. Сейчас у дивана лежал мёртвый Чарли. Когда Федя посмотрел на него, слёзы навернулись ему на глаза.
— Да ты не переживай за него! Он давно пережил свой срок. Чарли уже четыре года мог быть мёртвым!
— Ты кто? — Игнатьев перевёл взгляд на парня.
— А ты как думаешь? — Рыжий улыбнулся очаровательной улыбкой. От этой улыбки у Феди стало тепло и легко на душе.
— Ты тоже демон?
— Нет! — парень рассмеялся. — Я — твой Ангел-Хранитель.
Игнатьев изумлённо вытаращил глаза и приоткрыл рот.
— Ничего себе!
— А ты не знал? Ты думал, что меня у тебя нет? Я — тот, кто денно и нощно охраняет тебя. Каждому христианину Бог при крещении дарует Ангела-Хранителя, который невидимо охраняет человека всю его земную жизнь от бед и напастей, предостерегает от грехов, оберегает в страшный час смерти. Я не оставлю тебя и после смерти. Я к тебе всю твою жизнь привязан. Я — тот, кого ты называешь внутренним голосом, чутьём или попросту интуицией или шестым чувством. Принимая любое решение, ты думаешь, что полагаешься на внутренний голос, не задумываясь о том, кому этот голос принадлежит. А ведь это мой голос. Я всегда прислушиваюсь к твоим мыслям и понимаю, что ты хочешь, о чем мечтаешь. По возможности стараюсь помочь тебе добиться того, что ты хочешь. По возможности…
— Круто…. Я видел, как ты разделался с демоном. Значит, ты всё можешь делать всё, что не может сделать ни один человек?
— Нет, не всё. Я не могу вредить и причинять зло кому бы то ни было. Не нужно просить меня наказать врага, как бы ненавистен тебе он не был. Я не могу отпускать твои грехи, хотя я могу и должен оберегать тебя от них. Я оберегаю и сопровождаю тебя во всех сложных жизненных ситуациях, даю добрый совет в трудную минуту. Хотя, ты даже не представляешь, как трудно мне иногда достучаться до тебя. Иногда ты просто глух ко мне. Тогда я общаюсь с тобой через сны и видения, передаю вести и инструкции «хозяину», диктую тебе правильное решение. Хотя ты не должен игнорировать весточки от меня, но ты это часто делаешь, во всяком случае, раньше ты так очень часто делал.
— Ты всегда мне помогаешь? Руководишь моими поступками?
— Нет, не всегда. Я откликаюсь только в случаях истинной необходимости, когда промедление может привести к трагедии. Как сегодня, например. Я понимаю, что прогнать сильного демона сам ты бы не смог, но сходить в магазин за хлебом ты всегда сможешь сам. Ты понимаешь, о чём я говорю?