Пока я прокручивал возможные варианты, успел выйти на улицу. В этот самый момент к зданию подъехало жёлтое такси, о котором говорил Михаил. Я назвал адрес, усаживаясь на заднее сидение. Водитель, хмурый мужчина азиатской наружности, неразборчиво ответил, что именно туда мы и едем. Интересно, откуда Миша мой старый адрес знает?
Такси, кстати, по городу промчалось легко, пользуясь выделенной полосой и обгоняя машины, толкающиеся в пробках. Центр столицы в этом плане был себе верен. Не знаю, кто те смельчаки, кто приезжает сюда на собственном авто. Его тут и поставить негде, и дорога занимает раза в два больше времени. Дмитрий Игоревич на эту тему жаловался, но пересаживаться на общественный транспорт или не хотел, или не мог.
Когда мы добрались до дворика нашего дома и остановились напротив подъезда, я прислушался, но опасности поблизости не заметил. Было как всегда тихо, на детской площадке под присмотром родителей играла малышня, на лавочке, радуясь тёплому августовскому дню, отдыхали старушки. Таксист хмуро поблагодарил за поездку, подождал, думая, что я ему сейчас чаевых отсыплю. Когда же я вышел, он только вздохнул и умчался по новому вызову.
Не став тянуть время, я быстро поднялся на четвёртый этаж, нажал кнопку дверного звонка. Пришлось подождать почти минуту, прежде чем дверь открылась и на пороге появилась высокая, красивая, но сердитая девушка. Приятное глазу летнее платье, длинные волосы стянуты шнурком в хвост, лёгкий макияж подчёркивает выразительные зелёные глаза.
— Привет, — сказал я, не обращая внимания на длинный кухонный нож, направленный в мою сторону. — Это ты мне по телефону угрожала?
— Я, — кивнула она, жестом показывая, чтобы проходил в квартиру.
— С моими родными всё в порядке?
— Спят, — бросила она, опасно вытягивая нож перед собой. — Не делай резких движений.
— Спокойно, я обувь сниму. Могла бы тоже разуться. Давай на кухне поговорим.
Я прошёл на кухню, мельком заглянув в большую комнату. На диване спала Зинаида Алексеевна, жена папы и, получается, моя мачеха. В квартире же было неестественно тихо, чувствовалось присутствие знакомой магии. Я мог бы развеять чары, но пусть лучше родные поспят немного, им спокойней, и мне.
— Неплохо, кстати, по-русски говоришь, — сказал я. Пройдя к газовой плите, поставил чайник на большую конфорку. — Ну, чего от меня хочешь?
— Чтобы ты маму вернул, — с угрозой в голосе сказала она. Хотя я догадался с первого взгляда, кто это был.
— С глазами что сделала? — спросил я на языке дами, открыл шкафчик с посудой, чтобы достать две чистые кружки. – Вот, они тоже на меня таким взглядом смотрели, когда я с ними на нормальном языке заговорил. Обозвали сначала полукровкой, потом мутантом.
Она молча смотрела на меня, забыв о том, что держит перед собой нож на вытянутой руке. Я за это время насыпал в обе кружки растворимый кофе, добавил сахар. Чайник как раз успел закипеть. Скорее всего, кто-то его пил до моего прихода. Не она ли часом?
— Так что с глазами? — повторил я. — На человеческие похожи, от настоящих не отличить.
– Контактные линзы, — сказала она на языке дами, подобрав не самое подходящее слово, но я её понял.
— Садись, — я показал на стул. — И убери его уже, наконец, пока сама не порезалась. Виделся я с твоей мамой пару дней назад. Садись, не стой, сейчас всё расскажу.
Требовательно протянув к ней руку, забрал нож и убрал его на подставку. Вернувшись за стол, пару раз вздохнул, собираясь с мыслями, и рассказал всё с того момента, как верховная жрица Беата отправила меня в крипту. По правде говоря, за эти несколько дней почти ничего не произошло, поэтому рассказ получился коротким.
— Я пытался убедить её подождать несколько дней, пока ушастый не уедет из здания, — говорил я. – Но светлоликий взял у неё немного крови и мог найти где угодно в пределах этого мира.
— Не верю тебе, — она нахмурилась, зло посмотрев. — Я почувствовала маму вчера. Здесь, в этой квартире она была.
— Она оставила мне свой символ чёрного солнца, — сказал я, расстёгивая рубашку.