Утром у выхода из сквера меня ждали десять кинийцев. Выглядели они, как группа подростков лет одиннадцати-двенадцати. Греясь в лучах утреннего солнца, скинули капюшоны толстовок. Все поголовно лохматые, волосы тёмно-коричневые или чёрные. Посторонний человек друг от друга их отличить сможет лишь по цвету толстовок. Действительно, ни одной одинаковой я не увидел.
— Привет, — поздоровался я, подходя к ним.
— Здравствуйте, господин дами, — поздоровались они невпопад.
— Зовите меня Василий. Я не дами, а человек.
— А знаки у Вас из храма, — заметил один, показывая на короткие рукава рубашки.
— Потому что занимаю высокое положение в храме, но при этом человек. Кто имеет опыт охоты на пятнистых собак, поднимите руки.
Ровно половина из них подняла руку, остальные пожали плечами, как бы говоря, что это совсем не достижение.
— В метро все были? Большие и шумные поезда видели? Хорошо.
— А из какого Вы города? — спросил один, выглядевший немного старше остальных.
— Из Хумы.
— Великий храм Хумы, — обрадовался он и стукнул в плечо второго. — Мы там жили. Вместе на торговой площади продавали шкуры.
— А я каменщиком работал, — сказал третий.
— Кто сейчас старостой в общине? — первый говоривший задвинул товарища, выходя вперёд.
— Старик седой, вечно с кривым посохом ходит, которым бьёт неразумных охотников. Я с ним не знаком, но кинийцы из храма его дядькой Ро называли.
— Дядька Ро — мой дед, — заулыбался тот. — Жив ещё, значит. Хорошо.
— Ты как здесь оказался? Мог бы по его стопам пойти, старостой стать.
— Случайно, — он развёл руками. — Угодили в разлом, когда на собак у руин Серого леса охотились. Вот с ним. А в старосты я не гожусь, магической силы нет.
Его друг кивнул, подтверждая слова.
— Давайте подождём вон там, — я показал на ряд лавочек, затем оглянулся в сторону пустого проспекта. Движение в городе обещали открыть через три дня, поэтому сейчас было непривычно тихо и безлюдно.
За полчаса, что мы ждали, по проспекту минимум четыре раза промчалась карета скорой помощи, один БТР и пара машин полиции. Я же рассказывал благодарным слушателям о городе Хума и Великом храме. Спрашивал, не хотят ли они вернуться, если появится такая возможность. Отказались буквально все, даже внук старосты общины Хумы. Говорили, что здесь гораздо интереснее жить, хотя и опасностей много. А если с работой всё наладится, и городская стража перестанет за ними бегать, то наступит самая настоящая счастливая жизнь.
Дмитрий Игоревич заехал за нами на полицейском автобусе, в компании с одарённым из числа полицейских. Первым из автобуса вышел как раз полицейский, обычный с виду мужчина, без особых примет. Сильного человека в нём выдавал уверенный взгляд и манера держаться.
— Точно, — он улыбнулся, посмотрев на группу охотников, — коротышки, как есть коротышки.
— Не хорошо дразниться, — улыбнулся я, пожимая ему руку. — Василий. Вы с ними встречались?
— Встречался. И даже на охоту ходили вместе. Васильев Семён Романович, будем знакомы. Нет, я не дразнюсь, фамилия действительно такая.
К нам присоединился Дмитрий Игоревич. Он с интересом посмотрел на охотников, хотел поправить кобуру с пистолетом под пиджаком, но не стал.
— Парни, вы на северном наречии говорите? — спросил Семён Романович у охотников, говоря на одном из языков демонов. Раньше я с этим языком не сталкивался, но, как это всегда бывало, легко понял и даже сильный акцент уловил.
Охотники переглянулись, затем вопросительно посмотрели на меня.
— Не говорят, — ответил я вместо них. — Вы это наречие в тёмном мире выучили?
— В сером, — ответил он. — Меня занесло в большой торговый город с труднопроизносимым названием на их языке. Ульбек, не слышал о таком?
— Нет, не доводилось. В общем, Дмитрий Игоревич, охотники согласились ловить собак в подземке. Только у них с русским языком всё плохо. Собеседников нормальных нет, вот и не учили. Только надо бы их экипировать. Вы на их обувь посмотрите. В такой по метро особо не побегаешь.
Обувь охотники носили по принципу, что смогли найти. Кроссовки, не всегда одинаковые, летние ботинки и даже сандалии. Что-то грубо зашито, что-то вообще напоминало работу Франкенштейна.
— С этим будет проблема, — задумчиво сказал Дмитрий. — Маловаты они для спецодежды. Если только детский мир ограбить.