Тэя нетерпеливо посыпала мелким песочком на бумагу, чтобы чернила не расплылись, стряхнула и принялась внимательно изучать.
— И ты помнишь всю книгу наизусть? — спросила она.
— Конечно, — не без гордости заявил я и даже нос задрал едва не к потолку. — Там дальше ещё два десятка разных символов. К примеру, один «заглушает» пространство, не даёт одарённым использовать силу. Второй не позволит выбрать вас в качестве цели для применения любого точечного умения. А с помощью третьего можно раздавить противника, как самый мягкий и сочный фрукт, невзирая на его силу, пусть даже это будет царь светлоликих. Последний — самый могущественный, но там нужно знать какую-то пятую молитву, чтобы направить силу голоса против врага, но в книге о ней нет ни слова.
— И рисунок можешь в точности воссоздать?
— Обижаете, — я бросил перо в чернильницу.
Насчёт последнего я не врал, но, чтобы добиться подобного, тренировался под руководством Беаты несколько лет. Каждый символ, найденный в старых книгах, рисовал несколько сотен раз, пока не получалось правильно. Всякую ерунду помнил плохо, но вот полезные и великие символы мог начертить, даже если меня посреди ночи разбудят.
Верховная засуетилась, прошла к двери, затем вернулась, чтобы поставить книгу обратно на полку, снова направилась к выходу и остановилась.
— Яви силу голоса, — попросила она.
— Зачем?
— Прекрати задавать вопросы и просто делай, что говорят, — сказала она, как строгая наставница.
— Значит, Вы берёте меня на работу в храм? — заулыбался я, даже потёр ладони. — Но только не одного, а вместе с сестрой Зои.
— Она тебе такая же сестра, как я родная тётя, — отмахнулась верховная. — Хорошо, пусть остаётся, не смотри так. Храм не место для посторонних, ты это скоро и сам поймёшь. А теперь давай, яви силу голоса. Ты делаешь это без нужного символа на спине, значит, сил должно хватить.
— На что? Хорошо, хорошо. У меня просто практики не было, поэтому плохо получается.
Пространство вокруг слегка завибрировало. Можно было увидеть, как по поверхности чернил в баночке побежали круги.
— Отлично, — она кивнула. — Пойдём. На работу я тебя беру, но ты должен запомнить и выполнять несколько правил. Это храм, а не гильдия наёмников или что-то ещё, что может прийти в твою голову. Здесь даже Император говорит вполголоса.
Она сделала приглашающий жест к выходу из кабинета. Поправив накидку и пояс, я вышел следом за ней в коридор.
— Правила простые, — сказала Тэя. — Голос без разрешения не повышать, с молодыми послушницами не заигрывать, беспрекословно слушаться… только меня, но и старших жриц не сердить, если они что-то попросят сделать. И не ходи по храму, а то случайно зайдёшь в спальню или купальню жриц, и они прибьют тебя ненароком.
Тэя умело использовала силу слов и, пока мы шли в комнату собраний, по этажу прошёл едва слышный гул. Беата собирала старших жриц тем же способом, только делала это громче, особенно когда была не в духе. Старшие в храме занимались важной работой: вели бухгалтерию, руководили хозяйственными делами, договаривались с городскими властями и гильдиями о поставках товаров и продовольствия. Какую-то часть работы выполняли старейшины, но за ними обязательно кто-то присматривал из старших жриц. В общем, скука смертная, вгоняющая в тоску и уныние. Беата от этой работы бегала как могла, и в те дни, когда она сводила расходы и прибыль храма, к ней боялись приближаться даже подруги и вечно ворчливые старейшины.
Старших жриц в храме насчитывалось чуть больше дюжины. Большинству давно перевалило за сорок лет, но они крепко держались за свои места, считая, что жить в храме лучше, чем в тихой провинции. Рутина и бумажная работа их тоже утомляла, поэтому больше всего они любили гонять молоденьких жриц или заниматься обучением послушниц.
Ждать старших жриц пришлось минут пять. Приятно было видеть знакомые и помолодевшие лица. Особенно порадовали две женщины лет тридцати, совсем недавно поднявшиеся на эту ступень. Это было видно по новеньким платьям, блестящим кулонам и важному внешнему виду. Сёстры близняшки, не из числа высокородных, но сильные и талантливые. Зная местную кухню, можно не сомневаться, что более старшие женщины гоняли их, сваливая самую неприятную и тяжёлую работу. Не любят высокородные таких выскочек, особенно если те талантливее.
— Что вы копаетесь? — недовольно бросила верховная, глядя на жриц. — Потом будете делить места.
Судя по тому, что женщины засуетились, занимая места на длинных лавках перед кафедрой, Тэю они боялись. Секунд за десять все расселись, и повисла тишина. На меня смотрели удивлённо и с любопытством.
— Знакомьтесь, это Василий, — Верховная положила ладонь мне на плечо. — С сегодняшнего дня он будет работать помощником хранителя книг в архивах и подчиняться непосредственно мне. Я поручила ему работу, важную для всего храма. Серна, выдашь ему одежду второго старейшины, а то от его чёрного наряда у меня глаза болят. Эва, а ты проследишь, чтобы послушницы и младшие жрицы не докучали ему, и чтобы сам Василий не подходил к их спальням. Потом покажешь ему этажи храма, чтобы не заблудился случайно. У меня сейчас много дел, поэтому до вечера Василия нужно занять учёбой. Хочу понять, может ли он напитать силой кристаллы света. Кто этим займётся?
Тэя обвела взглядом жриц, остановившись на незнакомой мне пожилой женщине. В моём взгляде отразилась тоска.
— Рена и Дейри, — в итоге раздался голос верховной, назвав двух жриц, тех самых сестёр, с которыми я когда-то занимался.
Я удивлённо посмотрел на верховную. Думал, что она отдаст меня на растерзание кому-то из более взрослых и опытных жриц. Она поймала мой взгляд, едва заметно прищурилась, как бы спрашивая, что меня удивляет.
— И последнее, — Тэя обвела старших жриц долгим взглядом. — Если с Василием что-то случится, именем богини клянусь, что наряжу всех вас в платья послушниц и загружу самой грязной работой в храме до конца ваших дней.
Произнесено было так, что даже у меня мурашки побежали по спине. Довольно серьёзное обещание, чтобы игнорировать его. Беата жриц тоже стращала, обещая отрывать головы самым непонятливым. Я поэтому из подвалов библиотеки и не выбирался первое время, боясь попасть под горячую руку кого-то из белоглазых женщин. Они меня так запугали, что потом долго отходил. Вот и сейчас старшие жрицы смотрели то на меня, то на верховную, не понимая, почему им грозят такими страшными карами.
— Люди — существа хрупкие, в отличие от вас, — пояснила Тэя, видя взгляды подчинённых. — Никаких наказаний без моего ведома. Поэтому в ваших интересах, чтобы не только жрицы, но и старейшины как можно быстрее это поняли. На этом всё. Карна, ты мне нужна, остальные могут быть свободны.
К нам поспешили подойти Рена и Дэйри.
— Госпожа Тэя, — сказала Дэйри, — упражнение со светящимися кристаллами, что именно Вы имели в виду?
— Василий, — Тэя посмотрела на меня. — Ты умеешь вливать энергию в предметы, как это делают жрицы храма?
— Нет, — соврал я. — А что, жрицы делают это как-то по-особенному?
— Дэйри тебя научит, — улыбнулась мне верховная и холодно посмотрела на женщин. — Хочу, чтобы к вечеру он имел полное представление об этом процессе. Ясно?
— Всё понятно, — вступилась за сестру Рена, обладающая более жёстким характером, но тщательно скрывавшая его. — Расскажем и научим.
Уверенности в её словах было маловато, но верховную это устроило. Она жестом отослала нас, чтобы не мешали. Сёстры переглянулись, пришли к какому-то согласию и синхронно взяли меня под руки с двух сторон.
Тэя, верховная жрица храма дами
Сёстры подхватили хитро улыбающегося Василия под руки, чтобы не сбежал, и повели к выходу из храма. Остальные жрицы расходились неспешно, недоумевая, что сейчас произошло.