— Мы не будем увеличивать символы, — подсказал я. — Так иногда поступают из-за неопытности, делают символы крупнее, чтобы не ошибиться. Или когда рисунок слишком сложный, и хранительнице символов недостаёт мастерства, чтобы нанести его аккуратно. Но у нас всё получится.
Выдержав паузу, Эва кивнула и первой вошла в учебное помещение. Столов в нём не было, только длинные лавки, на которых сидели послушницы, внимая словам наставников. На первом ряду скамеек чинно сидели шесть девушек лет четырнадцати или даже тринадцати. Глазки у них сверкали, так как сегодня они должны будут получить первый и один из самых важных символов. Можно было легко почувствовать нетерпение, витавшее в воздухе.
Пока наставница Эва приступила к чтению длинной лекции о том, что значит для всех дами символ «понимания», Дейри пригласила одну из послушниц на последний ряд, где установили два стула и низенький столик для материалов.
— Для этого символа не нужна сильная кровь, — сказал я Беате, усаживаясь на стул для мастера. Послушница же быстро распустила пояс, садясь на второй стул и оголяя верхнюю часть спины. — Обычно считают по количеству открываемых «ключей», чем их больше, тем сильнее должна быть кровь демона. Нужно, чтобы кровь не выгорела полностью, когда активируешь её пять или шесть раз подряд. Ну и форму чернила сохраняют тем лучше, чем качественнее основа. Наставница?
Дейри вынула из сумки несколько флаконов со специальной обеззараживающей настойкой, шкатулку с иголками, большую склянку с чернилами и несколько мягких платочков. Я проверил, иголки были правильно заточены и хорошо лежали в пальцах.
— Чернила проникают под кожу, когда ты вынимаешь иголку, а не втыкаешь её, — сказал я, демонстрируя иглу. — Символ должен быть вот здесь. Я обычно размечаю ключевые точки, чтобы узор не искривился. Сверяйся с рисунком на листе и начинай вот с этого края. Не забудь протереть настойкой руки, а затем кожу, где будешь наносить рисунок. Смотри внимательно, первый я нанесу, остальные на тебе. Буду работать медленно, чтобы было понятнее. Наставница Дейри…
Я едва не сказал, смотрите и учитесь. Да, они с сестрой проходили практику и наносить символы умели, но только такие простые, как «понимание».
— Хорошо, — Дейри кивнула.
С простым символом я справился быстро, хотя и старался не спешить, показывая, как это делать правильно. Даже позволил Беате зажечь «ключ», чтобы она поняла принцип. Символ почти сразу стал немного ярче, а кожа вокруг ещё сильнее покраснела. Хорошенько протерев платочком готовый рисунок, я поднял руку, привлекая внимание наставницы Эвы. Она как раз рассказывала о силе голоса и том, что пройдёт не один сезон дождей, прежде чем девушки научатся правильно использовать полученный символ.
Эва подошла, внимательно изучила готовую работу.
— Хороший символ, — подтвердила она, бросила на меня короткий взгляд, как будто не ожидала, что работа получится такой аккуратной.
У Беаты, кстати, символ «понимания» был такой же аккуратный, как этот, а вот у сестёр с небольшими изъянами. То ли хранительница символов спешила и наносила рисунок неаккуратно, что очень вряд ли, то ли доверила эту работу своей ученице. Как я говорил, им тоже на ком-то нужно тренироваться, и послушницы из бедных и незнатных семей были лучшими кандидатурами для подобного. Девушки, сидевшие на первом ряду, заулыбались, глядя на подругу.
Беата волновалась, но работала аккуратно и осторожно. Мне почти не пришлось подсказывать, так как у девушки был огромный талант к нанесению символов. Думаю, что через год она заткнёт за пояс текущую хранительницу символов не только по знаниям, но и по умению наносить сложные узоры.
По-моему, я устал больше, чем Беата, наблюдая за её работой. Когда последняя из присутствующих послушниц получила нужный символ, наставница закончила читать бесконечную лекцию и отправила их в комнаты, чтобы отдохнули день. Редко, но случалось так, что послушница не могла принять символ даже со слабой кровью демона. До летального исхода доходило ещё реже, но, в любом случае, несчастные долго болели, и после этого им редко наносили другие символы.
— Беата, ты молодец, — к нам подошла наставница Эва, — символы получились хорошими. Сказала бы, что из тебя получится замечательная хранительница символов, но знаю о твоих амбициях. Василий, не буду спрашивать, кто тебя учил, но получилось неплохо. Хочешь стать хранителем символов? Эту должность мужчины никогда не занимали, но я вижу, что у тебя есть талант к этому.
— Спасибо, но я не планирую подниматься так высоко, — сказал я.
Если переводить её похвалу на нормальный язык, то она предупреждала, что занять эту должность мне не дадут, как бы хорош в этом я ни был. Эта должность только для дами и только для старшей жрицы. Старейшины из числа мужчин максимум могут занимать хозяйственные должности, такие как работа библиотекарем или кладовщиком.
Наставница Эва бросила взгляд на листок с рисунком символа и ушла.
— Услышать похвалу от наставницы — большая редкость, — улыбнулась Беата. — Как я справилась?
— Нормально.
— Нормально? — удивилась она. — И всё? Ты видел, что наставница меня хвалила?
— Будешь учитывать, что я доверяю тебе свою спину? — уточнил я, ослабляя пояс. — У тебя хорошо получается, когда не спешишь. Увлекаясь, не забывай про активацию «ключа». И постарайся не разливать чернила, у меня их совсем немного.
— А эти? — она показала на оставшиеся чернила.
— Слабоваты будут, — я поставил на столик небольшую склянку с чёрными блестящими чернилами. Даже по цвету они отличались от тех, что использовали для послушниц.
В отличие от дами и других демонов, люди хуже переносят чернила, содержащие сильную кровь. Может, это всё из-за того, что в нас изначально нет магической силы? Уже и забыл, что в прошлый раз символ «понимания» мне нанесли простыми чернилами, такими, как послушницам только что. Вроде бы я плохо их перенёс, болел несколько дней, лёжа в маленькой комнате рядом с хранилищем книг в подвале. Спасибо библиотекарю, а то помер бы.
Пока Беата наносила символ, я успел обрадоваться, что это не так уж и больно. Но когда она дошла до момента активации, спину обожгло, словно раскалённым клеймом прижгли, даже слёзы из глаз брызнули. При этом боль растеклась по всей спине, и тело начало гореть. Не помню, чем всё закончилось. Вроде бы Беата успела нанести символ до того, как я отключился. И почему-то только когда я провалился в темноту, в голове мелькнула мысль, что надо было начать с чернил из слабой крови демонов, чтобы постепенно приучить тело к подобному стрессу. Это называется жадность — требовать для себя сразу крови великого змея.
В беспамятстве я провалялся до следующего утра и чувствовал себя так плохо, что все предыдущие болезни казались лёгкой простудой. Вроде бы ко мне заглядывала Тэя, чтобы проведать и чем-то напоить, после чего я благополучно проспал ещё сутки, а весь следующий день болел, не в силах встать с кровати. Меня в этот день навещали и наставницы, и Беата, и даже встревоженная Сивита заглядывала на минуту. Сказала, чтобы я не вздумал помирать, потому что иначе она меня и там достанет. Но при этом не просила убрать символ наставника, что уже хорошо. А ещё надо поблагодарить Зои за то, что ухаживала за мной эти дни.
Более-менее сносно я почувствовал себя только на третий день. Спина всё ещё болела, но лихорадка ушла. Каждое утро я пил отвар из целебных трав, которые отдал верховной. Тэя наказала Беате следить за этим, поэтому очередным утром она пришла с большой тарелкой завтрака и кружкой с уже готовым отваром. От неё я узнал, что старшие жрицы, дорвавшиеся до чернил, вернулись к своим обязанностям ещё вчера вечером. Тогда же они и узнали о пропаже хранительницы кладовых. Сивита пришла к верховной, сказав, что несколько дней не видела наставницу и решила заглянуть в её спальню. Там она нашла кулон старшей жрицы и связку серебряных ключей, с которыми Серна не расставалась даже ночью.