— Что ты заладил, книга, книга, — она поморщилась. — Как называлась? Книга, не женщина.
— А, — я быстро закивал, стараясь не улыбаться. — Парящие облака и каменные водопады.
— Как? — лицо верховной резко посерьёзнело.
— Облака и водопады, — повторил я. — Глупое, кстати, название. Облака ведь летают над землёй, зачем их называть «парящими»?
Верховная встала, спешно прошла к шкафу и облегчённо вздохнула, когда нашла книгу в кожаном переплёте. Это была та самая книга, о которой я говорил. Дами смогли перевести лишь начальные страницы, откуда почерпнули два самых сильных символа. На самом деле, они были посредственными, но кто бы им об этом рассказал.
— Простите, — сказал я, так как женщина на несколько секунд ушла в раздумья. — Меня зовут Василий, я родом из далёкого мира, где никогда не слышали ни о тёмных расах, ни о светлых. Могу я узнать имя уважаемой дами?
— Тэя, — сказала она. — Верховная жрица Тэя.
Она вернулась к стульям, показала мне книгу, открыв её на первых страницах, где изображался начальный символ парящего облака.
— Эта книга?
— Та самая, — кивнул я. — У меня исключительная память на всё прочитанное. В этой книге говорится о пяти символах парящих облаков, каждый из которых в десять раз сильнее предыдущего. Первый наносят жрицам, когда они заканчивают базовое обучение, второй — через три года после этого, а третий — тем, кто может использовать усилители. Четвёртый и пятый могут взять только воины, кто не способен принять более могущественные символы.
— Четвёртый и пятый? — уточнила верховная.
— Ну да. Там дальше, через несколько страниц.
Когда-то давно эти символы использовали только жрицы, которые не планировали подниматься по карьерной лестнице. И так выходило, что они брали первые три формы, поэтому остальные и забылись. А сейчас эта ерунда считалась чуть ли не самой страшной тайной храма, которую позволялось наносить на спину исключительно верховным жрицам. Видели бы они, как рыдала Беата, когда узнала, что существует множество великих символов, а на её спине из-за этой дряни почти не осталось свободного места. Но в любом случае, пятое парящее облако делало её в сто раз сильнее, что поразило Беату не меньше.
— Покажи, — верховная переставила второй стул вплотную к моему, усаживаясь рядом и протягивая книгу. — Только осторожно, книга старая и гораздо ценней, чем твоя голова.
— Как скажете, — я не стал спорить, листая до нужной страницы. — Вот третий символ, он в десять раз сильнее второго. А вот тут — четвёртый, и он во столько же раз сильнее третьего. Пятый и последний символ. Он довольно размашистый, но тут есть оговорки, как его правильно наносить, чтобы сэкономить место. Здесь написано, что есть символы гораздо сильнее, поэтому…
— Я ничего не вижу, — оборвала меня Тэя.
— Потому что это древние руны, а вы их читать не умеете. Дайте мне перо и бумагу, я набросаю то, что вижу.
Следующие двадцать минут я выводил на листе волнистые знаки, связанные друг с другом цепочками рун, больше похожие на закорючки. С каждым парящим облаком символ становился более плотным и непонятным.
— Написано, что очень важна последовательность нанесения и вливания энергии в каждый символ, — сказал я, заканчивая узор. — Ну и ещё несколько пометок, чтобы уместить этот громоздкий символ рядом с соседними. К примеру, говорится о каменных водопадах, которые часто мешают, но их можно обойти.
Тэя нетерпеливо посыпала мелким песочком на бумагу, чтобы чернила не расплылись, стряхнула и принялась внимательно изучать.
— И ты помнишь всю книгу наизусть? — спросила она.
— Конечно, — не без гордости заявил я и даже нос задрал едва не к потолку. — Там дальше ещё два десятка разных символов. К примеру, один «заглушает» пространство, не даёт одарённым использовать силу. Второй не позволит выбрать вас в качестве цели для применения любого точечного умения. А с помощью третьего можно раздавить противника, как самый мягкий и сочный фрукт, невзирая на его силу, пусть даже это будет царь светлоликих. Последний — самый могущественный, но там нужно знать какую-то пятую молитву, чтобы направить силу голоса против врага, но в книге о ней нет ни слова.
— И рисунок можешь в точности воссоздать?
— Обижаете, — я бросил перо в чернильницу.
Насчёт последнего я не врал, но, чтобы добиться подобного, тренировался под руководством Беаты несколько лет. Каждый символ, найденный в старых книгах, рисовал несколько сотен раз, пока не получалось правильно. Всякую ерунду помнил плохо, но вот полезные и великие символы мог начертить, даже если меня посреди ночи разбудят.