Говорил демон неразборчиво, используя непонятные слова, но женщина поняла, что беловолосую девушку глава города продал какому-то вельможе, сорившему золотом. Он упоминал много охраны и ещё что-то непонятное. А ещё он постоянно повторял слово «Хума». Плохо, что это был единственный демон во всём городе, умеющий говорить хотя бы на одном из языков, понятных женщине. Да и то, словарный запас зубастого был скуден и заимствован из какого-то родственного языка.
— Кто такой Хума? — спросила она.
— Там, там! — демон попытался показать взглядом на север. — Дорога, город правителя.
Тихо выругавшись, женщина встала, проклиная тёплый, неприятный ливень, мерзких местных жителей и свою вспыльчивость. Следовало лучше следить за этим демоном, и он мог бы сойти за переводчика или проводника. Успокаивало только то, что если этот мог говорить на языке жителей холмов, то обязательно найдутся другие.
Выбросив из головы несчастного демона, она начала спускаться с завалов здания, поскользнулась и едва не полетела кубарем. В последний момент ухватилась рукой за обломок стены. Наконец, выбравшись на ровный участок улицы, она посмотрела на грязные, порванные сапоги.
— Почему в этом проклятом мире нет лошадей?! — зло сказала она, затем вздохнула и зашагала на север. Вроде бы в той стороне была витрина лавки, торгующей разным барахлом. Гнев постепенно уходил, уступая место чувству усталости и голоду. — Надеюсь, что эта Хума не в двух неделях пути отсюда. И в следующий раз надо сначала хорошенько выспаться, покушать, а уже потом разговаривать с дикарями.
Глава 8
— Это неплохой способ тренировки, — говорил я Беате. — При работе с символами ошибаться нельзя. Упустила малейшую деталь, не активировала нужный ключ вовремя, и всё, загубила часть спины. Исправлять символы крайне сложно, а если контуры замкнуты, тогда просто невозможно. Тщательней растирай.
Мы сидели в небольшой гостиной комнате, пили вкусный фруктовый напиток и готовили чернила для символов. Глава гильдии ещё в прошлый раз сделал большие запасы кровавых камней и чернильных корешков, поэтому дело спорилось.
— Никогда не думала, что бывают символы, не связанные с силой голоса, — сказала Беата, смешивая в ступке сажу из крови демона с чернилами.
— Их совсем мало, в отличие от тех, что используют дами. Да и наносить их можно не только на спину, но и вообще куда угодно, даже на пузо. При этом есть и такие, что не имеют ключей, поэтому им не нужны ни кровь демона, ни редкие ингредиенты для чернил. Эти символы можно нанести любым способом, даже выжечь клеймом.
— А как древние их придумывали? — спросила она. — Как они додумались до того, сколько нужно ключей, какой формы будет рисунок и где он должен располагаться?
— Есть у меня теория, что все простые символы — это руны древнего языка. А ключи активируют их так же, как вы вкладываете силу в голос, когда говорите. Думаю, что когда-то очень и очень давно дами говорили языком магии не так, как вы сейчас. Каждая произнесённая фраза могла устроить лесной пожар, а небольшой монолог стереть с лица земли средних размеров город. Мы же сейчас просто записываем эти фразы на спину, чтобы удобнее было использовать в нужный момент.
— Странная теория, — она подняла на меня задумчивый взгляд. — Тогда им пришлось бы почти всегда молчать. Если голос слишком сильный — это ведь тоже плохо.
Я закончил рисовать символ «сопротивления» и протянул ей листок.
— Размер — один к одному. А насчёт моей теории, то есть косвенное подтверждение. Я могу говорить на любом языке демонов, и даже несмотря на то, что у меня отменная память, запомнить сложный рисунок на половину спины, с тремя дюжинами ключей активации, просто невозможно. А я его помню так, что могу сейчас нарисовать без единой ошибки и помарки. Глава Гамеш, заходите, у нас всё готово.
Было уже поздно, и солнце село около часа назад, но время, чтобы нанести пару символов, оставалось. Глава гильдии заглянул к нам в компании немолодого зеленоглазого демона, чьё лицо было расчерчено длинными шрамами. На следы когтей это не походило, скорее на росчерки острого меча или кинжала. Вряд ли он сам себя так разукрасил. Больше походило на результат пыток или вымещение злости. Беата тоже оценила его лицо и поморщилась.
— Снимайте рубашку и садитесь, — я показал мужчине на стул, вручил Беате набор иголок, затем сел рядом с главой гильдии. Сам не заметил, как перешёл на язык гильдии Серебряной луны.
— Твоего золота, мастер Василий, у нас накопилось уже больше трёх тысяч монет, — сказал Гамеш с лёгкой улыбкой. — Мастера́, которые хотят купить умение наносить символ отражения, до сих пор стекаются в столицу. Гильдии тоже удалось заработать на этом, поэтому я могу рассчитаться с тобой уже сегодня.