— Конечно, — Тэя вернулась к столу, чтобы собрать для неё всё нужное.
Присцилла в последнее время выглядела мрачнее тучи и даже немного постарела. С каждым днём её вера в то, что Зои вернётся, таяла, и она бы давно ушла, если бы знала, в каком направлении нужно двигаться. Сегодня же она выглядела так же, как и прежде, суровой и решительной женщиной. Даже сквозь символ скрытности, который ей нанёс Василий, Беата могла почувствовать огромную и давящую силу. Тэя говорила, что кроме неё с Присциллой никто не сможет совладать, даже если все старшие жрицы объединятся, она их размажет по земле и не заметит. При этом сама Присцилла как-то обмолвилась, что когда сила крови Зои проснётся, то она ей даже в подмётки годиться не будет. Беата пока не могла понять, как можно стать многократно сильнее того, кто уже способен сражаться с верховной жрицей на равных.
Дождавшись, пока Присцилла выйдет из кабинета, Беата ещё раз посмотрела на посыльного.
— Он не говорит на местных языках, — сказала Тэя. — Торопится вернуться, но готов подождать, пока мы напишем письма Василию.
— А как его тогда пустили в храм?
— Я поймала его, когда он пытался прокрасться в кабинет. Хорошо, что не пришибла от неожиданности, когда он прошмыгнул в дверь. У него, скорее всего, дар становиться невидимым, но я уловила отголосок силы. Ты прочла? Не тяни. Василий наверняка хочет получить от тебя ответ, поэтому подумай, что написать. Я пока начну письмо.
— Может, его покормить? — спросила Беата, взглядом показывая на посыльного.
— Уже распорядилась.
Последняя часть письма была от Беаты, которая старалась выводить символы так же красиво, как и Тэя. Она писала, чтобы я не заморачивался по поводу золота и всего остального и просто вернулся. А ещё они просили писать письма чаще, если я вздумаю задержаться. Даже готовы были платить за услуги доставки из собственных сбережений.
— Всё нормально? — спросил я у Зои. Она читала письмо с задумчивым видом, то хмуря брови, то поднимая их удивлённо.
— Да, всё хорошо, — она кивнула, сложила письмо несколько раз, убирая за широкий пояс. — Думаю, что я смогу какое-то время прятать силу, но с бабушкой нужно бы встретиться.
— Сейчас?
— Нет, но до того, как сила окончательно сформируется. Она может стать… неправильной.
Я посмотрел на Иву, наблюдающую за нами с интересом.
— Твой план не затянется на полгода? — спросил я.
— Нет, понадобится всего несколько дней.
— Да, Мирейн? — судя по взгляду, у неё ещё были новости, но она терпеливо ждала, пока мы прочтём письма.
— Через тот же разлом, что и письма, пришли гости из светлого мира, — сказала она.
— Чего же ты молчишь?! — я едва не вскочил. — Где они?
— Скоро должны подойти к городу.
— Отлично! День только начался, поэтому хорошо бы сразу сегодня и уйти. Встретим их в главном зале дворца.
— Прикажу собрать вещи и еду в дорогу, — сказала она и вышла из комнаты.
Это была отличная новость. Не такая, как письма, но тоже неплохо. Я посмотрел на Зои и Иву, не понимающих, о чём я говорил с Мирейн.
— К городу идёт группа храмовой стражи и проводники, — сказал я. — Так что есть шанс, что мы сегодня же уйдём.
— А мне здесь только начало нравиться, — улыбнулась Зои.
Она почти не лукавила, так как местные девушки очень старались с ней подружиться и даже что-то подарили. Мешал лишь языковой барьер, но и так они нашли точки соприкосновения. Я им ещё десять дней назад подсказал, чтобы они не прятались в тенях, находясь рядом с Зои, и их отношения сразу начали налаживаться.
— Ива, ты обещала рассказать, что придумала по поводу моего мира, когда появится храмовая стража. Лучшего момента не найти, поэтому мы слушаем.
Мне показалось, что новости о появлении светлоликих её обрадовали гораздо меньше, чем меня.
— Чтобы запечатать твой мир, нужен крайне редкий ингредиент. С помощью него можно создать искажение, не позволяющие разломам формироваться. Это самый сильный, надёжный и безопасный способ, о котором я знаю. Проблема в том, что этот ингредиент хранится у лорда-защитника, отвечающего за безопасность храма, и он не согласится отдать его даже мне.
— Предлагаешь забрать силой?
— Нужно попасть в хранилище лорда-защитника, — сказала она. — А открыть дверь может только он и больше никто.