— Я человек не злопамятный, но если он мне ещё попадётся, то голову я ему оторву.
— Да я о косяк двери сильнее ударялась в темноте, — сказала она.
— Дело не в этом. Он использовал смертельную магию. Вот ты стала бы убивать тех, кто стоит в очереди перед тобой или просто мешает пройти? Ладно, не забивай голову, я разберусь. А тебе нужно как можно быстрее освоить шестую молитву. С чёрным солнцем защитные символы будут работать гораздо лучше.
Тика вернулась буквально через пару минут, вместе с сонным мастером Кве. Выглядел тот смешно, словно его с кровати подняли, а разбудить забыли.
— Драгоценности перебирал до глубокой ночи, — подсказала Тика. — Ищет что-то, а что именно, не говорит.
Кве её слова проигнорировал, пройдя к столу и плюхнувшись на стул, едва не сломав его хвостом. Он смешно зевнул, сверкнув острыми зубами. Вынув из кошелька некрасивый громоздкий перстень, я положил его на стол перед ящером. Он протянул руку, но в последний момент замер. Выждал пару секунд, прислушиваясь к чему-то, ткнул перстень пальцем и поморщился.
— Гадкие вещи нельзя продавать, — сказал мастер Кве. — Печать Сумрака. Она лишает зрения.
По-моему, мы с Тикой посмотрели на него одинаковым недоумевающим взглядом.
— Значит, жезл, который тебя наизнанку вывернет, продавать можно, а ослепляющий перстень — гадкий? — спросил я. — Интересно, как он это определяет?
— Да кто его знает, — Тика посмотрела на кольцо, затем на ящера. — Он не рассказывает. Мы даже не знаем, сам он названия придумывает или подсматривает где-то. Мастер Кве, сколько перстень может стоить? Да, учитывая, что это гадкая вещь.
— Двадцать тысяч, — произнёс он как-то неуверенно. — Тридцать…
— А убийственные колечки, от которых спасения нет, всего по пять продаются, — сказал я.
— Будете выставлять его на продажу? — спросила Тика, проследив, как я убираю перстень в кошель.
— Пока не знаю, вещица полезная, самому может пригодиться.
В это время появился взволнованный лекарь, за которым посылала Тика. На плече сразу несколько громоздких сумок, словно здесь пара десятков демонов пострадала. Беата от его помощи отмахнулась, сказав, что с ней всё в порядке.
Задерживаться в торговом доме мы не стали, решив вернуться домой до обеда. Только планы, как всегда, немного скорректировала неожиданная встреча. У выхода из здания мы столкнулись с группой дами, тех самых, покрытых татуировками с головы до пят. В этот раз их было семеро, включая женщину лет пятидесяти, старшую в отряде. Две дами, идущие следом за ней, выглядели высокородными, выделяясь на фоне других. Ещё бы не татуировки, особенно неприятно смотревшиеся на лицах.
Я обратил внимание, что демоны, всё ещё не потерявшие надежду попасть в торговый дом, сторонились этих дами, косясь на них с опаской.
— Здравствуй, высокородная дочь дами, — поздоровалась старшая, обращаясь к Беате, затем посмотрела заинтересованным взглядом уже на меня. — И ты, новый владыка гор Ракку, здравствуй.
Она говорила на языке дами без высокомерия и даже вполне уважительно.
— Здравствуйте, — отвечать пришлось мне, так как Беата с ними разговаривать не собиралась, сверля холодным взглядом.
— У торгового дома Ночи произошло нечто неприятное? — спросила она, покосившись на следы крови у входа, засыпанные песком. — Мы услышали гневные слова, к которым вам пришлось обратиться. Всё ли в порядке?
Последними словами она давала понять, что её интересует не наше состояние, а нужна ли нам помощь. Что-то подсказывало, что эти дами умеют не только сквернословить, учитывая реакцию на них со стороны демонов.
— У нас всё прекрасно, — ответил я.
Она обвела ленивым взглядом улицу, посмотрела на охранника торгового дома, выходящего из здания. Тот всё понял моментально, передумав выходить, и, по-моему, даже засов на двери задвинул.
— Вчера здесь произошло недоразумение, — сказала женщина, говоря неспешно, словно никуда не спешила. — Несколько молодых жриц так обрадовались, увидев высокородную дами, что временно потеряли способность внятно думать. Они не хотели обидеть Вас, владыка. Я уже их наказала за этот опрометчивый шаг.
— С чего вы решили, что я владыка? Может, я их нанял, как охрану.
Она улыбнулась, посмотрела, как взрослый на ребёнка.
— Меня зовут Алика, — сказала она вместо ответа. — Я старшая жрица в храме Истины. Он расположен близко, всего в трёх кварталах, вглубь района. Приглашаю вас посетить мой храм. А по пути эта юная дами может рассказать нам, как оказалась в горах Ракку. Любопытнее этого только две вещи: что стало с владыкой Малефом и почему его преемник так хорошо говорит на языке дами?