Ваша Светлость, по некоторым причинам я должна покинуть Стоунгем, поэтому не могу сказать вам это лично, а передаю в письме.
Я поняла, о чем вы говорили неделю назад. Вы оказались правы.
Благодарю, что дали сделать мне верный выбор.
С почтением к Вашей Светлости, Диана Хант.'
Герцог перечитал письмо три раза, медленно свернул и засунул за отворот рукава.
— Куда она уехала? — ледяным голосом спросил он у Мэтью.
— В столицу с королевским обозом вчера сразу после обеда, — протараторил тот.
— Пять плетей каждому. И девчонку не забудьте, — процедил герцог, бросив взгляд в сторону кухни, куда сбежала Лизбет. Он схватил схватил стул за спинку и швырнул его через зал.
В один миг Мэтью вспотел, как загнаная лошадь: крепкий дубовый стул разлетелся на куски, врезавшись в дальнюю стену. Герцог выхватил меч, и через десять минут в зале не осталось ни одного целого предмета мебели. Рыцарь в темно-синем плаще приволок Лизбет, которая пыталась сбежать через заднюю дверь. Тот, что был в сером, погладил кнут.
— Ваша Светлость, за что? Мы ни в чем не виноваты! Мы пытались ее остановить! — кричала Лиз, заливаясь слезами.
Черный герцог подошел к ней, стоящей на коленях, и наотмашь ударил по лицу. Лизбет завизжала, рыцарь зажал ей рот рукой в перчатке.
— За что? За то, что я оказался прав, — сказал герцог неожиданно довольным голосом. И прошипел торжествующе: — Мерзкие людишки. Вы везде одинаковы, лживые, двуличные твари!
* * *
Традиционная рекомендация, что почитать💖
Корн — сын богатейшей в Аталии семьи, что славится сильными магами, но у него самого нет способностей. По закону он должен быть изгнан.
Он страстно желает вернуться, но это невозможно без магии. А единственный, кто может открыть его способности, скорее убьёт, чем поможет. Но Корн готов рискнуть…
Выход глав: ежедневно.
Читать: А. Мирт «Маг двух стихий»
4−2. Герцог догоняет королевский обоз
Под крики и рыдания, доносившиеся из разгромленного трактира, герцог проверил копыта лошадей, на которых они приехали. Остался доволен, подковы были зимние, с длинными шипами. Он вскарабкался на вороного мерина и посмотрел на дверь. Крики стихли, и его спутники не заставили себя ждать.
— Приказ выполнен, — доложили они и вскочили на лошадей.
Герцог первым тронул коня и пустил рысью к тракту. Повернул налево и выслал в галоп.
— Ваша Светлость, вы куда?
— За королевским обозом.
— Ваша Светлость, обоз ушел больше суток назад! — рыцарь в темно-синем догнал герцога и теперь скакал рядом.
— И что? С каких пор ты боишься провести ночь в седле, Стивен Скай? — насмешливо крикнул Черный герцог. — Артур, что думаешь? К обеду догоним?
— Разумеется, Ваша Светлость! — радостно заорал Артур Грей. — Йе-ху, поверить не могу! Нас ждут приключения!
Копыта звонко стучали по обледеневшему тракту, высекая фонтанчики ледяных осколков и взметая свежий снег. Отдохнувшие за день лошади охотно несли своих седоков то размеренным галопом, то размашистой рысью, то шли шагом, давая себе и всадникам передышку. Расстояние между ними и Дианой Хант быстро сокращалось.
За один день лопоухий кот стал душой королевского обоза. Не будь у Дианы денег, она все равно была бы сыта: того количества еды, которым угощали Тинта, хватило бы на троих. Угостить кота стремились все: и десять пассажиров крытой повозки, и семеро возчиков, и двенадцать королевских стражников, и даже их командир.
Обоз двигался быстро. Груженые товаром повозки с легкостью тянули огромные лошади шайранской породы. С ними Тинт тоже подружился, и на привалах грелся на широких спинах этих гигантов. Диана ехала рядом с возницей. Она то рассматривала окрестности, то перечитывала дневник, то вспоминала свои разговоры с Маркусом.
Тогда утром, после бессонной ночи, она первым делом отправилась к книгочею, чтобы обсудить свое решение сначала снять проклятие с себя и Тинта, а потом уже решать, как быть с женихом, сестрой и выходить ли в таких обстоятельствах замуж. Маркус долго приходил в себя от ее рассказа о Черном герцоге, о выходке сестры. Но в конце концов, поздравил Диану с выбором верного пути и даже налил себе чашу вина, чтобы отпраздновать это радостное событие.
Накануне отъезда Маркус развеял ее последние сомнения.
— Диана, хватит думать о других. Твоя семья тебе на шею села и ножки свесила.