– Даже можно сказать, неординарное.
Я на всякий случай изобразил на лице готовность номер один к любой, даже самой идиотской, установке.
Шеф ободряюще чихнул.
– Но сверхответственное.
Снова тишина и сморкание в платок.
Шеф определенно хочет довести меня своими значительными паузами до срыва.
Не дождется.
Хотя выглядело бы все очень эффектно.
Короткий разбег – и фейсом о сейф.
Я представил, как дрогнет кактус.
Но кактус оказался не из слабонервных – он даже не отреагировал на открывание Алексеем Николаевичем верхнего отделения.
– На первый взгляд может показаться, что дело не дотягивает до приоритетов кремлевской сотни…
Шеф извлек толстую папку.
– Кстати, сам президент!
Шеф не стал подобострастно оборачиваться к державному портрету, а продолжил убеждать меня в особой рейтинговости предстоящего задания.
– Сам президент инициировал подключение нашей сотни к этому не совсем обычному, даже можно сказать, совсем не обычному делу.
Отчихавшись аккуратно в платок, шеф вернулся в тему.
– Президента беспокоит, что в пяти тысячах километрах от Москвы образовалась демографическая аномалия.
– В каком смысле?
Я сдернул вконец изжульканный галстук и сунул в карман пиджака, индифферентно качавшегося на неотрегулированной спинке офисного стула.
– В прямом.
Шеф начал конкретизировать детали анти-аномального мероприятия.
– Про Садоград приходилось слышать?
– Веселенький топоним.
Иногда откуда-то берется нужный термин, произнесенный с требуемой интонацией.
Топоним!
Этот, кажется, достался мне от училки по географии, которая сама мне дала еще в девятом классе.
Топоним!
Дала сразу после уроков, нарочно оставив для повторения темы.
Топоним.
Но мы повторяли не значение угля и нефти в экономике, а вольные телодвижения.
Глобус едва перенес меридианно-широтные фрикции.
А Гумбольдт и Обручев даже покраснели на своих черно-белых гравюрах, развешанных над выставкой редких минералов.
Шеф успел вернуть меня в реальность еще до того, как я припомнил бледные ягодицы нудной дуры, бубнящей про полезные ископаемые и курортные зоны.
– Ну, напряги мозги: Садоград!
– Да слышал вроде.
Пора врубаться надолго и всерьез.
– Что-то связанное с первыми национальными проектами?
Я то ли спрашивал, то ли утверждал.
Шеф обернулся к торцовой стене:
– Садоград – флагман агробезопасности!
Посмотрел в глаза президентскому скромному портрету и добавил с большой раскатистой буквы:
– Родины!
– Точно!
Я на радостях едва не опрокинул неудобное кресло.
– Шесть лет назад город отгрохали в Сибири, ударными темпами, на деньги прирученных олигархов.
Шеф, проконсультировавшись взором с гарантом Конституции, уточнил:
– Денис, финансирование велось на паритетных началах.
– Алексей Николаевич, флагмана-то в честь маркиза де Сада назвали?
Иногда требуется потрафить начальству заведомо некорректным вопросом.
– Увы, Денис, мы еще не вполне демократическая страна для такой дерзости.
– Увы, – вторил я заунывно. – Увы.
– А других ассоциаций не возникает?
– Вроде нет.
Я зачем-то начал иронизировать над умствующей и эстетствующей прослойкой, которая при царском режиме и советским долгострое процветала и звалась интеллигенцией.
– Ученая братия повсеместно склонна к опытам с элементами садизма, экспериментам в духе мазохизма и некрофильским изысканиям.
– Денис, поменьше пессимизма, побольше оптимизма.
– Я бы хотел быть оптимистом, но двадцатый век доказал, что от науки можно ждать любой подлянки.
Строгий чих оборвал, и совершенно вовремя, мой обскурантистский гнев.
Алексей Николаевич выдержал паузу и перешел к официальной части.
– В рамках общенационального проекта по интенсификации, модернизации и компьютеризации аграрно-животноводческого сектора был собран интеллектуальный кулак и создан закрытый научный центр.
Алексей Николаевич ораторски прокашлялся.
– Закрытый.
– Нам к этому не привыкать, – добавил я с юмором. – Но молоко, сливки, сыр и ветчина с окороками все-таки не ядерная бомба и не оружие двенадцатого поколения.
– Не скажи.
Я не стал ввязываться в дискуссию о необходимости государственной тайны и повышенной секретности в области животноводства и зерноводства.
Алексей Николаевич повысил голос, как будто портрет гаранта Конституции мог слышать каждое произнесенное слово.
– В Садоград съехались лучшие отечественные умы по всем отраслям и знаниям. С каждым, начиная с академика и кончая техничкой, заключили контракт на четверть века, предоставили в кредит жилье и прочие блага, а также обеспечили условия для полной самореализации…