— Этого нет на карте туннелей, — говорю я ему.
— А-а, — протягивает он. Я не уверена, что он мне верит.
— Ты видел, кто в тебя стрелял? И почему ты не рассказал своим охранникам, что произошло на самом деле?
Он раздраженно на меня смотрит.
— Я увидел черное пятно. А что касается того, почему я не позвал охрану — я защищал тебя и двор теней. Я не думал, что ты захочешь, чтобы вся королевская гвардия знала о твоих секретных проходах!
На это у меня нет ответа. Тревожно каждый раз слышать глуповатую манеру изворотливости Кардана и знать, что на самом деле он скрывает свою хитрость.
Напротив кровати стоит встроенный в стену шкаф, занимающий всю ее длину. На лицевой стороне нарисован циферблат с созвездиями вместо цифр. Стрелки часов направлены в сторону звезд, предсказывающих возможного влюбленного.
Внутри он выглядит просто шкафом, переполненным одеждой Кардана. Я бросаю их на пол, позволяя им превратиться в кучу бархатных манжет, атласа и кожи. Кардан издает звук притворного отчаяния.
Я прижимаю ухо к деревянной стене, прислушиваясь к свисту ветра и ощущая сквозняка. Призрак делает то же самое с другой стороны. Его пальцы находят защелку, и тонкая дверь распахивается.
Хотя я знала, что дворец был усеян проходами, я никогда бы не подумала, что один из них был в самой спальне Кардана. И все же… Я должна была прочесать каждый дюйм стены. Я могла бы, по крайней мере, попросить одного из шпионов сделать это. Но я избегала этого, потому что избегала оставаться наедине с Карданом.
— Оставайся с королем, — говорю я Призраку и, взяв свечу, направляюсь в темноту за стеной.
Туннель тусклый, из его стен вырастают золотые руки, держащие факелы, которые горят бездымным зеленым пламенем. Каменный пол покрыт изношенным ковром, странной декоративной деталью для секретного прохода.
Через несколько футов я нахожу арбалет. Это не та компактная вещь, которую я носила. Он массивный, больше половины моего размера, очевидно, притащен сюда — я вижу, как ковер поднят в том направлении, откуда пришел стрелок.
Тот, кто стрелял, стрелял отсюда.
Я перепрыгиваю и продолжаю идти. Я ожидаю увидеть проход с ответвлениями, но ничего нет. Ровный коридор изредка ныряет в сторону и вращается вокруг самого себя, но бежит только в одном направлении — прямо вперед. Я тороплюсь, все быстрее и быстрее, моя рука обхватила пламя свечи, чтобы оно не погасло. Затем я подхожу к тяжелой деревянной плите, на которой выгравирован королевский герб — тот же самый, что и на перстне Кардана.
Я толкаю его, и он сдвигается. На другой стороне обнаруживаются полки для книг.
До сих пор я слышала только рассказы о величии покоев Верховного короля Элдреда в самом сердце дворца, о том, как огромные ветви трона пробирались сквозь его стены. Хотя я никогда не видела их раньше, невозможно подумать, что я ошиблась.
Я прохожу по огромным, пещеристым комнатам апартаментов Элдреда со свечой в одной руке и ножом в другой.
И там на высокой кровати короля сидит Никасия, ее лицо в красных пятнах от слез.
Дочь Орлаг, принцесса подводного мира, выросшая при дворе Верховного короля в составе договора о мире между Орлаг и Элдредом, заключенного десятилетие назад. Никасия был когда-то частью четверки близких друзей Кардана. Она была его возлюбленной, пока не предала его ради Локка. Я не видела ее рядом с Карданом с тех пор, как он взошел на трон, но пренебрежение королем ею вряд ли выглядит убийственным преступлением.
Это то, о чём Балекин шептался с подводным? Вот так Кардан должен был погибнуть?
— Ты? — Я кричу. — Ты застрелила Кардана?
— Не говори ему ничего! — Она яростно смотрит на меня, вытирая мокрые глаза. — И убери нож.
На Никасии расшитое фениксами платье, которое выглядит как ткань, обернутая вокруг силуэта несколько раз. Три серьги светятся вдоль ее мочки, обвивая ухо вплоть до их голубоватых перепончатых точек. Ее волосы потемнели с тех пор, как я видела ее в последний раз. Раньше в них переливались все оттенки моря, но теперь это море в шторм — темно-зеленовато-черное.
— Ты что, с ума сошла? Ты пыталась убить Верховного Короля Фейри!
— Я этого не делала, — говорит она. — Клянусь тебе. Я только хотела убить девушку, с которой он был.
На миг я слишком ошеломлена ее жестокостью и равнодушием.
Я еще раз смотрю на нее, на платье, который она так крепко сжимает. Ее слова эхом отдаются в моей голове, и я вдруг понимаю, что произошло.