Чем больше я буду уставать, тем больше буду ошибаться. Человеческие тела предают нас. Они голодают, болеют и истощаются. Я знаю это, но всегда есть чем заняться, даже если это грозит переутомлением.
Рядом с нами сидит Вульсибер, привязанный к стулу и с завязанными глазами.
— Хочешь сыра? — спрашиваю я его.
Охранник уклончиво хрюкает, но повязка на глазах мешает видеть. Он не спит уже несколько минут, и чем дольше мы с ним не разговариваем, тем больше он беспокоится.
— Что я здесь делаю? — наконец кричит он, раскачиваясь на стуле взад-вперед. — Отпустите меня!
Стул падает, Вульсибер вместе с ним, и теперь он лежит на боку. Охранник начинает всерьез бороться с веревками.
Таракан пожимает плечами, встает и снимает с Вульсибера повязку.
— Приветствую, — говорит он.
На другой стороне комнаты Бомба чистит ногти длинным ножом в форме полумесяца. Призрак сидит в углу так тихо, что иногда кажется, что его там вообще нет. Еще несколько новобранцев с интересом наблюдают за происходящим — мальчик с крыльями Воробья, три сприггана, девушка из слуа. Я не привыкла к аудитории.
Вульсибер смотрит на Таракана, на его зеленую гоблинскую кожу и глаза, которые отражают оранжевый цвет, его длинный нос и единственный пучок волос на голове. Он осматривает комнату.
— Верховный Король этого не допустит, — говорит Вульсибер.
Я улыбаюсь ему грустной улыбкой.
— Верховный Король не знает, что ты здесь, а ты вряд ли скажешь ему, если я отрежу тебе язык.
Наблюдая, как страх отражается в его глазах, я испытываю почти сладострастное удовлетворение. Я, у которой было мало власти в моей жизни, должна быть настороже касаемо этих ощущений. Слишком быстро, как волшебное вино, ко мне приходит сила.
— Дай угадаю, — говорю я, поворачиваясь на стуле к нему лицом с расчетливым холодным взглядом. — Ты думал, что можешь ударить меня, и не будет никаких последствий?
Он немного сжимается от моих слов.
— Чего ты хочешь?
— Кто сказал, что мне нужно что-то конкретное? — Я возражаю. — Может быть, просто небольшая расплата…
Как будто мы репетировали, Таракан вытаскивает из-за пояса особенно противный клинок и держит его над Вульсибером. Он скользко улыбается охраннику.
Бомба отрывается от своего занятия с улыбкой на губах, когда она смотрит на Таракана.
— Думаю, шоу вот-вот начнется.
Вульсибер борется с путами, которые по прежнему прочны. Я слышу треск дерева на стуле, но охранник не освобождается. После нескольких тяжелых вдохов он сдается.
— Пожалуйста, — шепчет он.
Я дотрагиваюсь до подбородка, как будто мне только что пришла в голову мысль.
— Может, ты захочешь нам помочь. Балекин хочет заключить какую-то сделку с Карданом. Ты можешь рассказать мне об этом.
— Я ничего об этом не знаю, — отчаянно говорит он.
— Очень плохо.
Я пожимаю плечами и беру другой кусок сыра, запихивая его в рот.
Он смотрит на Таракана и уродливый нож.
— Но я знаю один секрет. Он стоит больше, чем моя жизнь, больше чем то, что Балекин мог бы попросить у Кардана. Если я расскажу, ты дашь мне клятву, что я уйду отсюда невредимым?
Таракан смотрит на меня, и я пожимаю плечами.
— Что ж, — говорит Таракан. — Если секрет — это все, что ты предлагаешь, и если ты поклянешься никогда не раскрывать, что посещал двор теней, тогда скажи нам, и мы отпустим тебя.
— Королева подводного мира, — Вульсибер не раздумывает, понимая, что это его единственный шанс. — Ее люди ночью ползают по скалам и шепчутся с Балекином. Они проскальзывают в башню, хотя мы не знаем как, и оставляют ему раковины и акульи зубы. Обмениваются сообщениями, но мы не можем их расшифровать. Ходят слухи, что Орлаг намерена разорвать ее договор с сушей и использовать информацию, предоставляемую Балекином, которая позволит ей уничтожить Кардана.
Из всех угроз правлению Кардана подводное море было не тем, что я ожидала. Королева подводного мира имеет одну дочь — Никасию, воспитанную на земле и которая, ко всему прочему, одна из ужасных друзей Кардана. Как и с Локком, у нас с Никасией есть история. Также как и Локк, она не очень хорошая. Но я думала, что дружба Кардана с Никасией принесла Орлаг удовлетворение — ведь принц стал королем.
— В следующий раз, когда произойдет один из таких обменов, — говорю я, — приходи прямо ко мне. И если услышишь что-нибудь еще, что, по-твоему, меня заинтересует, приходи и скажи мне об этом.
— Это не то, о чем мы договорились, — протестует Вульсибер.