— Я Льюис. Моя фамилия Льюис, — тихо сказал я. Мне казалось важным цепляться за те части, что принадлежали мне, а не ему. Я давно знал, что Льюис — не то имя, которое вписано в мое свидетельство о рождении, но все равно не мог заставить себя признать права своего отца на меня.
— Ты сказал, что я всегда могу обратиться к тебе, если мне понадобится помощь, — натянуто начал я.
Виктор кивнул, его проницательные глаза сузились.
— Конечно, но сначала поприветствуй своего отца, Кирилл.
В его голосе звучал спокойный приказ. Я мог спорить насчет имени, но сегодня мне кое-что нужно было от него. Я научился тщательно выбирать сражения, общаясь с Виктором Черновым.
Я двинулся вперед под пустыми взглядами мужчин, стоящих вокруг нас. У них были одинаковые, нечитаемые выражения лиц. Виктор встал, когда я подошел, и пробежался по мне глазами. Взвешивая. Оценивая. Этим взглядом он вычислял мою ценность. Он обхватил ладонями мои щеки и повернул лицо, чтобы поцеловать сначала в одну, а затем в другую. От его тяжелых рук у меня по коже поползли мурашки. Было что-то ужасно доминирующее его прикосновениях — напоминание о том, что он может сделать со мной все, что захочет, и я не смогу предотвратить это.
Виктор сильно хлопнул меня по плечу, и его толстые губы искривились в ухмылке. Он был так близко, что его зловонное дыхание обдало мое лицо.
— Скажи мне, что привело тебя к моей двери, сынок.
— Я думаю, что один мужчина должен тебе денег. Генри Мэдисон, — сказал я быстро. Мне нужно было собраться. Мой отец чуял слабость, как кровь в воде, и без колебаний пошел бы на убийство. Его бровь приподнялась. Он кивнул, чтобы я продолжал. — Мне нужно, чтобы ты простил ему долг.
Виктор присвистнул.
— Серьезная просьба. Действительно серьезная. Чей долг ты забираешь на себя? Ты знаешь этого человека?
— Забираю на себя? — тупо повторил я. Конечно, этим все кончится. Я знал, что так и будет. Такие люди, как Виктор Чернов, не делали никому одолжений, не ожидая оплаты.
— В этом мире нет ничего бесплатного, Кирилл, и Мэдисон задолжал нам значительную сумму.
— Я верну тебе деньги. Я найду способ. Мне просто нужно время.
Виктор мрачно рассмеялся, словно я сказал самую смешную вещь, которую он когда-либо слышал.
— Мне не нужны твои деньги. Ты знаешь, чего я хочу.
Я решительно покачал головой.
— Я был бы благодарен тебе за помощь, но я не хочу такой жизни. У меня другие планы. То, ради чего я работал…
— Меня это не волнует, — оборвал меня отец, отворачиваясь от меня.
— Это волнует меня. У меня есть жизнь, стипендия, я… я не хочу этого, — выдавил я.
Виктор остановился и обернулся, чтобы посмотреть на меня. Его темный взгляд был оценивающим. Никто не спорил с Виктором Черновым. Никто из тех, кто рассчитывал жить.
— Это не моя проблема, и не забывай, с кем ты разговариваешь. Если ты не хочешь этого, не проси меня об одолжении. Садись. Давай поговорим.
— Ты сказал, что я могу прийти к тебе. Что если мне что-нибудь понадобится, ты будешь рядом, — сказал я, скрестив руки на груди. Мой голос был опустошенным, как и сердце в груди.
— И я здесь. Но я никогда не говорил, что ничего не попрошу взамен. Правила этого мира таковы, что сильный будет брать и отнимать у слабого. Если ты не хищник, ты — добыча. Ты, мой дорогой сын, слаб. Я сделаю тебя сильным. Однажды ты поблагодаришь меня. Сядь.
Виктор сделал жест в мою сторону, и мужчины рядом со мной пришли в движение быстрее, чем я мог защититься.
Я попытался отбиться парой ударов, но они не попали в цель. Эти люди были закоренелыми преступниками. Насилие было их работой, и у меня не было шансов. Они подтащили меня к металлическому стулу перед столом и вдавили в него. Все мое тело вибрировало от напряжения. Я ожидал этого, когда ехал, но все равно был разочарован. Как жалко.
Виктор обошел стол и облокотился на него напротив меня.
— Скажи мне, Кирилл, каких блестящих достижений ты добился, чтобы устроить себе замечательную жизнь, которую вообразил себе? Твои маленькие соревнования по бегу? — он наклонился, приближая ко мне лицо, и я поборол желание отстраниться. — Я думал, твоя мать лучше подготовит тебя к реальному миру. Ты мой сын. Моя кровь. Тебе не суждено быть добычей. Тебе суждено стать королем, и я позабочусь о том, чтобы ты правил, даже если ты возненавидишь меня за это, — пробормотал он.
Я покачал головой. Мужчины, которые толкнули меня вниз, теперь удерживали меня за плечи на месте.
— Итак, выбор за тобой. Нужна тебе моя помощь или нет? У тебя все еще есть выбор, Кирилл. Спасти Генри Мэдисона и присоединиться ко мне, или позволить этому человеку ответить за свою глупость. Он и его семья заплатят за его самонадеянность, — сказал Виктор.