— Я не хотела убегать! Я боролась со своим отцом..
— Генри Мэдисон заплатит за свои поступки, как и ты, Молли. Любовь к тебе стоила мне будущего, но ты все равно будешь моей до конца своих дней, — мрачно сказал он.
Он был так близко, что я чувствовала, как пульсирует его кровь в венах. Я снова попыталась высвободиться из кандалов, которые он сделал из своих рук, но не сдвинула его ни на дюйм.
Шокированный, дикий смех вырвался у меня.
— Что ты собираешься делать? Убьешь меня? Это то, чем ты занимаешься теперь?
Я тут же пожалела о своем вопросе, когда ухмылка Кирилла потемнела.
— Если убийство — это худшее, что ты можешь себе представить, Молли, дорогая, тогда ты еще наивнее, чем я думал. Однако ты не ошибаешься… убийства — это почти то, чем я занимаюсь в наше время. Не волнуйся. Я не хочу убивать тебя.
— Тогда чего ты хочешь?
— Я хочу вписать свое имя прямо сюда. Выгравировать так глубоко, что ты никогда не сможешь от него избавиться, — выдохнул он, постучав пальцем по моему сердцу, и оно подпрыгнуло в ответ. — Я хочу владеть тобой, но не беспокойся, я хорошо забочусь о своей собственности.
У меня не нашлось ни слова, чтобы ответить на его заявление.
Он внезапно отпустил меня, и я осела на пол под его столом, так как колени отказывались держать меня. Я терла запястья в тех местах, где он сжимал их, пока он откинулся на спинку кресла и смотрел на меня в столь неприглядной позе.
— Мне нравится, когда ты стоишь на коленях, Молли. Хотя, возможно, видеть тебя дрожащей и умоляющей о свободе, мне больше по вкусу, чем твои навыки минета. Но я не жалуюсь. То, чего тебе не хватает в опыте, ты компенсируешь энтузиазмом, принцесса, — сказал он с ухмылкой.
Я недоверчиво рассмеялась.
— Ты думаешь, я буду переживать из-за того, что недостаточно хороша для тебя в оральном сексе? Жаль, что я не откусила твой член, — выплюнула я, глядя на него как на сумасшедшего.
Громкий, раскатистый смех наполнил комнату. Он провел рукой по волосам и покачал головой.
— Черт. Я скучал по тебе, Мэллори Мэдисон. И я рад, что твоя дерьмовая жизнь не слишком сломила твой дух. Я хочу сделать это сам.
Он внезапно встал, и я напряглась. Голова шла кругом, но я никак не могла восстановить дыхание. Ошеломляющий поворот выбил меня из равновесия.
— Почему ты делаешь это сейчас? Зачем вообще было притворяться?
— Потому что я не тот мужчина, которого ты любила, и я не мог рисковать, что ты снова сбежишь от меня. Кроме того, было забавно наблюдать за твоим восторгом от того, что ты снова нашла свою давно потерянную любовь… и что самое приятное, он оказался богат и влиятелен. Ты думала, что у тебя все получилось, верно?
— Ты болен, — пробормотала я, вздрогнув, когда он присел рядом со мной.
Он протянул руку, чтобы коснуться моих волос.
— Я такой, каким ты меня сделала, — сказал он тихо. — Не волнуйся, у тебя будет достаточно времени, чтобы понять, с кем ты имеешь дело. Все время в мире. Нам будет так весело вместе.
Я судорожно глотала прохладный воздух и пыталась собраться с мыслями, настороженно наблюдая за тем, как он переступает через меня и направляется к двери.
— Ты можешь остаться здесь сегодня, если хочешь. Ознакомься со всем, что я знаю о тебе. Не пытайся никому звонить. Все звонки проходят через стойку регистрации, которую контролируют мои люди. Теперь ты живешь в моем мире, принцесса.
Он открыл дверь, и я оцепенело наблюдала, как он выходит в коридор.
— Я ничего не понимаю, — окликнула я его умоляющим голосом. — Что тебе от меня нужно?
Кирилл остановился, не успев закрыть дверь, и встретился со мной взглядом. Вопреки кривой ухмылке, его глаза были такими темными, что мне показалось, будто они вытягивают мою душу через глазные яблоки. Ждут, чтобы поглотить меня.
— Всё.
Глава 24
Молли
Я так и не смогла уснуть после того, как убедилась, что Кирилл действительно запер меня в кабинете.
Я раздвинула шторы и стала бродить по комнате, осмысливая произошедшее. Теперь казалось таким очевидным, что что-то было не так. Холодное, отстраненное отношение ко мне. Его отдаленность, когда мы были близки. Я думала, что это неловкость из-за того, что мы так долго не виделись, но это был гнев. Ярость.