Я достал телефон и проверил полученную на данный момент информацию. Мобильник Мэллори показывал, что она находится где-то в середине реки Гудзон, так что моя умная маленькая печенька выбросила его при первой же возможности. Я ожидал этого. Молли была смышленой, и она долгое время скрывалась. К тому же она была хитрой. Эту черту она унаследовала от ее пронырливого отца. Жаль, что операторы заблокировали сегодня его номер. Маячок, который я вживил ей под кожу, показывал другое местоположение. Телефон зазвонил у меня в руке, и я убедился, что нахожусь в лифте, прежде чем ответить.
— Она в своей старой квартире, — быстро сказал Макс мне на ухо.
— Я знаю.
— Что ты собираешься делать?
Облегчение и удовлетворение смягчили мой гнев на брата. План, который я разработал, оставался эффективным. У меня было преимущество перед Мэллори. Я знал ее, настоящую ее, а не эту бредовую поддельную личность. Что бы ни случилось, я знал, куда она отправится. Был лишь один человек, которого она никогда бы не бросила. Та, кем Молли никогда бы не пожертвовала.
Любовь делает людей слабыми, и Молли не была исключением. Я вышел из здания и сел в ожидающую меня машину.
— Ты оставил там телефон?
— Оставил. Не могу поверить, что она пошла туда. — Недоверчиво произнес Макс. Он вырос в братве, и мысль о том, что кто-то может быть таким невинным, как Мэллори, была ему чужда.
— Она не задержится надолго. Все время следи за ней, но не вмешивайся. Она моя, и я сам заберу её.
Глава 26
Молли
Первым делом я отправилась в свою квартиру и прокралась внутрь. Там меня ждала дорожная сумка с деньгами и одеждой. Без сумки у меня ничего не было за душой.
Я чувствовала на себе взгляд, как только вышла из метро, и не только со стороны равнодушного кассира, который наблюдал за тем, как я перепрыгнула через турникет. Все было так же, как неделю назад, когда невидимые глаза, казалось, следовали за мной, куда бы я ни пошла. Записи с камер наблюдения со всех мест, где я бывала, не выходили у меня из головы. Это был он. На меня смотрели его глаза, выжидающие и наблюдающие.
Может, у меня была паранойя? Не мог же Кирилл поручить кому-то следить за мной? Его брат вырубил его охрану. У меня было примерно полчаса, прежде чем он придет за мной.
Выследит меня.
Я поднялась наверх, к своей двери. Все, что я могла сделать, — это попытаться подергать расшатанный замок и надеяться, что тот откроется. Мое сердце стучало в ушах, когда дверь распахнулась. Я догадывалась, что Кирилл знает, где я живу. Он преследовал меня, но я надеялась, что смогу оторваться от него. Я не ожидала, что он будет настолько подготовлен.
Квартира была пуста, пылинки танцевали в свете, струящемся через окна. Внутри ничего не было, и невозможно было представить, что всего несколько дней назад это был дом. Дерьмовая, небезопасная пародия на дом, но, тем не менее. Мой дом. Все, что у меня было, находилось внутри этих тонких, покрытых пятнами стен. Теперь все это исчезло.
До меня донесся звук пластика, тихо вибрирующего по дереву. Я побрела к нему, чувствуя себя так, словно попала в эпизод «Сумеречной зоны». На полу лежал телефон той же марки и модели, как я бросила в реку десять минут назад. Я подняла его, и мой палец щелкнул по символу ответа, прежде чем я успела решить, что это ужасная идея.
— Вижу, ты познакомилась с моим братом. — Глубокий, теплый голос Кирилла прозвучал у меня в ухе.
Я схватилась рукой за голову и обернулась, ожидая, что он внезапно нависнет над моим плечом, как демон во всем черном.
— Да, приятно видеть, что психотические наклонности наследственные в вашей семье.
— Что я могу сказать? Яблоки недалеко упали от яблони, — сказал Кирилл. — Теперь, если ты еще не поняла, ты больше не живешь там, Молли. Возвращайся, пока не разозлила меня. Я тебе не понравлюсь в гневе, принцесса.
— Ты мне и сейчас не нравишься, — категорично заявила я.
Кирилл усмехнулся.
— А я думал, ты любишь меня. С возрастом ты стала переменчивой, Мэллори.
— А ты стал невменяемым. Ты, должно быть, под кайфом, если думаешь, что я добровольно приду к тебе. Мечтай. Ты сыграл в свою больную игру. Теперь всё кончено. — Мой голос звучал ровно, хотя пальцы дрожали.
— Я так не думаю. Я думаю, что игра только начинается. Тебе негде жить, у тебя нет работы, нет друзей, к которым можно убежать, нет денег, нет надежды, нет безопасного места, где ты могла бы спрятаться от меня. Я — все, что у тебя осталось, Молли. А что касается того, что ты придешь добровольно… как сейчас поживает твоя мать?