— Куда? — спросила она, устраиваясь на диване и подпирая голову, чтобы наблюдать за мной.
Я повернулся, опираясь бедром о барную стойку, и сузил глаза, глядя на неё. Типично, что в тот единственный вечер, когда мне понадобилось пространство, Молли отчаянно захотела поговорить.
— В «Правду». Один из клубов, которыми управляет братва.
— Клуб? — выражение, которое я не мог истолковать, промелькнуло на ее лице. — Зачем ты пошел туда?
Ревность. Это была ревность. Черт. Я усилием воли сдержал себя. Ревность моей Молли была пьянящим чувством. Она понятия не имела о глубине моей одержимости, если думала, что мне интересно даже дышать одним воздухом с другой женщиной. Тем не менее, это дало мне шанс исправить баланс сил между нами.
— Зачем вообще кто-то ходит в клуб? Чтобы выпить и потрахаться, — резко ответил я.
Она побледнела, проглотив этот удар, но быстро собралась.
— Ты поэтому пошел?
Она изо всех сил старалась сохранять беспечность, но яркий блеск в глазах выдавал ее чувства. Встав, она обогнула диван и подошла ко мне.
— Что ты делал там?
Мои губы изогнулись.
— Ты спрашиваешь меня, трахал ли я сегодня кого-то другого? Просто спроси, Молли, не стесняйся.
— А ты трахал?
Ее румянец поднялся выше, окрашивая красивые щеки волнением.
Я отхлебнул из бокала и промолчал. Вместо этого прислонился головой к шкафчику позади себя, позволяя ей увидеть чистую усталость в моих глазах.
— Почему тебя это волнует? Наслаждайся перерывом, принцесса.
Это не было ответом, и видит Бог, я не смотрел на других женщин, но Молли этого не знала.
Молли смахнула сердитую слезу, и мое сердце пронзила острая боль. Она успела сделать два шага, прежде чем я схватил ее и развернул, прижимая к своей груди.
— Отпусти меня! Ты свинья! — обвинила она, толкая меня в грудь.
— Свинья, которую ты отчаянно хочешь. Ты уже мокрая для меня, Молли?
Молли, ревнивая и нуждающаяся во мне, была всем, чего я когда-либо хотел, но сегодня вечером я мог только разрушать.
Она вывернулась из моей хватки. Я оттащил ее назад, прежде чем она сделала хоть один шаг и обхватил рукой за талию, чтобы прижать к своей груди. Я зарылся лицом в ее волосы, удерживая ее неподвижной.
— Если тебе нужно потрахаться, принцесса, просто попроси. Для тебя я всегда готов.
Я до боли хотел ее, но понимал, что сегодня слишком уязвим. Я бы сломался под ее прикосновениями.
— Я ненавижу тебя, — прорычала она в гневе, с которым не могла справиться. Она была в ярости, и я был уверен, что, будь у нее в руках нож, она бы с радостью пырнула меня.
— Нет, не ненавидишь, и в этом вся проблема, не так ли? — мой голос прохрипел у ее виска.
Она затихла в моих объятиях, и я держал ее неподвижно, пока ее дыхание не успокоилось и ее тепло не проникло в мою холодную грудь, согревая меня понемногу.
— Я встретился со своим братом и Виктором в клубе. Мы поговорили, они меня разозлили, и я пришел сюда, чтобы получить от тебя допрос с пристрастием.
Я не собирался выкладывать все начистоту, но ее боль была тяжелой, неудобной ношей, которую я не мог вынести.
Она повернулась в моих объятиях, и я позволил ей это. Выражение ее лица смягчилось, и это согрело меня так, что я мог бы стать зависимым — если бы уже не был. Я нуждался в этом. Я нуждался в ней. Сейчас, когда я снова нашел ее, я полностью увяз в ней. Я не мог одновременно оттолкнуть ее и притянуть к себе — это было невозможно.
Мой голос был тихим, когда я заговорил.
— Ты не понимаешь, Молли. Я вижу только тебя. Это должно пугать тебя больше, чем уже пугает.
Наконец, грусть в ее глазах рассеялась, как грозовая туча, оставив после себя солнечный день. Она улыбнулась.
— Тебе это нравится, принцесса? — мой голос был мягким и проникал под ее защиту.
Она вздохнула.
— Наверное, не должно.
— Но нравится, — подтолкнул я ее.
Она кивнула и закусила губу.
— Покажи мне, — сказал я, алкоголь горел в моих венах. Потребность похоронить свои проблемы и найти убежище в теле Молли взывала ко мне. — Покажи мне, что тебе нравится быть всем, что я вижу.
— Как?
Она все еще была новичком в интимной жизни. Меня возбуждало осознание того, что я буду единственным, кто научит Молли всему, что касается секса и плотских утех. От доверия, горящего в ее глазах, похоть закипала в моих жилах.