Я услышала их раньше, чем увидела. В столовой, которой мы почти не пользовались, стоял тихий гул разговоров, а кубики льда звенели в стаканах. Я вошла, и ропот прекратился.
На мне были старые спортивные штаны Кирилла и футболка, в которых я сбежала несколько недель назад. Мы прошли полный круг. За столом, кроме их босса, сидели трое мужчин. Макс и двое незнакомцев. Выражения их лиц были беззаботными, даже веселыми. Только глаза Кирилла сразу же метнулись к моим. Он не был веселым. Он был чертовски напряжен. Мне нравилось думать, что он ждал, когда я присоединюсь к ним, а время всё шло. Его взгляд опустился на мой наряд, и все следы юмора исчезли из его темных глаз.
Кирилл был в ярости. Что ж, он мог вступить в клуб.
Я плавной походкой прошла мимо занятых стульев и отодвинула свободный рядом с Кириллом.
Его голос был подобен удару хлыста.
— Что, по-твоему, ты делаешь?
— Сажусь, если только ты не хочешь, чтобы я снова опустилась на твои колени? — спросила я.
Его друзья неподвижно застыли. Рука Кирилла сжалась в бледный кулак рядом с бокалом вина.
— Ты не против? — нахально спросила я. Должно быть, у меня было желание умереть, но мне доставляло слишком большое удовольствие давить на него, и, если я бы использовала метод Кондо4, можно было бы считать, что доведение Кирилла Чернова до бешенства вызывало во мне радость.
— Садись, — сказал он после долгой паузы.
Уверена, его люди гадали, достанется ли им хоть что-то из фантастических блюд Ольги, прежде чем стол будет опрокинут. Они нерешительно возобновили разговор, когда Кирилл не стал продолжать.
Я налила себе огромный бокал красного вина.
— Ты собираешься представить нас друг другу или притворишься, что меня здесь нет? — спросила я, как только все расслабились.
Напряжение нарастало. Дергающийся мускул на челюсти Кирилла был единственным признаком того, что я вызываю у него раздражение.
— Конечно. Макса ты знаешь. Иван и Петр, это Мэллори Мэдисон. — Он перевел взгляд на меня. — Мэллори, эти трое мужчин — единственные, кому я доверяю свою жизнь.
— И мою, я полагаю. Я думала, Макс — прославленный швейцар, учитывая все волнения, которые он испытывает в наши дни, — сказала я, потянувшись за куском черного хлеба и маслом.
Чтобы еще больше разозлить Кирилла, я закинула ноги на широкий стул, садясь по-турецки за официальным обеденным столом, и намазала на хлеб чудовищное количество сливочного масла. Хм, жиры и углеводы. Похоже, у Кирилла была миссия откормить меня.
— Он следит за тем, что для меня важно, — твердо сказал Кирилл.
Еще несколько дней назад от такого комментария у меня бы заколотилось сердце.
— Что, твоя квартира?
Иван, сидящий за столом, фыркнул от сдерживаемого смеха.
Кирилл сузил глаза, изучая меня. В этих темных глубинах я увидела безжалостного дознавателя, которым он стал, и мальчика, который знал меня лучше, чем кто-либо другой. Это была убийственная комбинация.
— Принцесса, сегодня ты играешь с огнем.
Я пожала плечами.
— Да? Ну, здесь становится довольно скучно. Приходится самой себя развлекать.
Кирилл откинулся на спинку стула.
— Если твое представление о развлечении состоит в том, чтобы тебя наказывали до тех пор, пока ты неделю не сможешь сидеть, тогда продолжай.
Я тихо фыркнула, глядя на его людей.
— Кириллу нравится притворяться моим отцом, но он не любит, когда я называю его «папочка». Поди разберись, — задумчиво произнесла я.
Макс фыркнул в бокал с вином, в который уткнулся лицом, и зашелся в приступе кашля.
— Молли, — прорычал Кирилл с угрозой в голосе. Страх и предвкушение пронеслись по мне. Значит, вот каково это — ходить по краю? Это было даже волнующе.
Макс встретил мой взгляд и едва заметно приподнял бровь в знак предупреждения. Для этого было уже слишком поздно.
— Да, хозяин?
Я точно видела момент, когда терпение Кирилла лопнуло, и он решил дать мне именно то, о чем я просила.
— Иди сюда, — мрачно сказал он. Отодвинувшись, он раздвинул свои сильные бедра и похлопал по столу перед собой. Когда я не двинулась с места, его глаза потемнели. — Сейчас же.
Я выдохнула, мое сердце забилось так, словно я пробежала марафон. Откинув волосы, я подтянула мешковатые треники, а затем подошла и села к нему на колени.
Он громко хмыкнул.
— Нет, принцесса. Положи руки на стол.
Он развернул меня, вынуждая встать между его ног, и расположил так, чтобы я наклонилась вперед и подставила ему свою задницу, как подарок. Мое лицо горело от смущения и ярости, но я хотела этого. Я хотела его унижения, но не могла точно определить почему.