Потому что если я буду гореть, то и он тоже, — вызывающе прорычал мой внутренний голос.
Он встал, кружа у меня за спиной и распаляя мои нервы. Мы часто играли на грани опасности и силы. Теперь это заводило меня, а не пугало.
Его рука опустилась на мое бедро, скользнув по заднице, когда он наклонился к моему уху.
— Не хочешь рассказать мне, что происходит? Или ты хочешь, чтобы тебя отшлепали и жестко трахнули на глазах у моих мужчин?
Я усмехнулась, хотя от его слов у меня перехватило дыхание.
— Второе. Посмотрим, кто сломается первым. — Я повернула лицо вперед.
Кирилл застыл. Он забыл, что я его знаю. Он был проклятым собственником и не хотел, чтобы его люди что-то видели, но сам загнал себя в угол.
— Очень хорошо, — тихо сказал он, и одна из его огромных рук тяжело опустилась на мою кожу.
Я стиснула зубы, не отрывая глаз от стола и не издавая ни звука. Он подошел с другой стороны, и сила удара сотрясла все мое тело.
— Это то, чего ты хочешь, принцесса? — Кирилл пробормотал мне на ухо, прежде чем снова шлепнуть меня.
Моя кожа горела, а мышцы сжимались. Я с ужасом осознала, что промокла от его наказания. Что со мной было не так? Он что-то сломал во мне. Я никогда больше не стану нормальной, даже если он отпустит меня.
Он снова ударил, и боль прожгла меня насквозь, наполняя меня и успокаивая мое истерзанное сердце.
Кирилл собирается пожениться. Мой Кирилл помолвлен с другой женщиной. Просто думать об этом было чертовски больно.
— Ты даже не стараешься. Приложи усилия, — подтолкнула я его.
Напряжение за столом нарастало. Я видела, как люди Кирилла едва дышали, и знала, о чем они думают. Кирилл был опасно близок к срыву, который был бы смертельным для многих.
В следующий раз, когда его рука коснулась моей кожи, она начала жалить. Я закрыла глаза: боль ослабила тугой узел колючих эмоций в моей груди. Одинокая слеза, скатившаяся с моего глаза, с глухим шлепком упала на стол.
— Оставьте нас, — внезапно произнес Кирилл в напряженной тишине.
Заскрипели стулья, и дверь в столовую закрылась с мягким щелчком. Я знала, что Макс будет стоять снаружи, на страже того, что Кирилл решит со мной сделать. Я была идиоткой, потому что даже сейчас не боялась.
Его рука легла мне на попку, очерчивая успокаивающий круг на горящей коже.
— Ты хочешь играть в эту игру или расскажешь мне, что не так, Молли?
— Я ничего не хочу от тебя, — прорычала я через плечо, находясь на волосок от того, чтобы сломаться.
— Спроси меня о чем угодно, и я скажу тебе правду, принцесса. Если ты сможешь перебороть себя и быть честной.
Я прикусила язык, когда вопрос чуть не сорвался с языка. Нет. Я не доставлю ему такого удовольствия. Я была такой же твердолобой, как и он.
— Пошел ты, — бросила я через плечо.
Кирилл вздохнул.
— Значит, трудный путь?
— Давай не будем притворяться, что ты способен на что-то другое, — пробормотала я ему и повернулась обратно к столу. — Делай, что должен.
Его рука на секунду задержалась на моей попке, а затем зацепилась за эластичный пояс треников и потянула их вниз. Прохладный воздух обжег мою кожу, когда он грубо спустил материал до колен. На мне были кружевные трусики-шортики, и он стянул ткань, превратив их в стринги.
Его руки скользили по моей обнаженной коже, то отстраняясь, то опускаясь з резким шлепком. Я прикусила губу от невыносимого жжения. Я поднималась и падала обратно от боли, оседлав волну унижения и деградации, которых не понимала. Это успокаивало ту часть меня, которая взывала к вниманию и одобрению этого мужчины.
В конечном счете я не просила его остановиться. Я не хотела этого. Мне нужна была эта боль в каком-то извращенном смысле. Мне нужно было напоминание о том, что новый Кирилл способен скорее на причинение боли, чем на любовь к кому-то.
Его рука приземлилась на мою обнаженную кожу, обжигая, и он перешел на другую сторону. Это не было ужасно. Не так, как должно было быть. Его рука прочертила успокаивающий круг, и я поняла, что прижимаюсь к ней, прежде чем Кирилл сменил направление и та снова резко опустилась. Последовали новые успокаивающие поглаживания, и моя спина непроизвольно выгнулась от нежности.
— Тебе ведь нравится это, да, принцесса? — тихо спросил Кирилл, в его голосе звучали нотки, которые я не могла расшифровать. В нем звучало благоговение, но это не могло быть правдой, не так ли?
— Все, что поможет тебе лучше спать по ночам, — прорычала я, уже готовясь к следующему удару. Он не был неправ, но я бы умерла раньше, чем признала это.