Ассистентка заколебалась.
— Какие из них мне взять?
— Все, — отрезал я и сел, чтобы проверить свой телефон.
Молли бросила на меня любопытный взгляд, прежде чем отправиться за девушкой переодеваться.
У меня было пять электронных писем, требующих внимания, и сенатор, подающий надежды, который просил об услуге. Бизнес братвы процветал, а я никогда еще не был так рассеян. Молли и Николай были достаточным отвлекающим фактором, не принимая во внимание нелепый брак, на котором настаивал мой отец.
Я был измотан постоянным давлением со стороны Виктора, и больше всего на свете мне хотелось оказаться в своей квартире с Мэллори. Я был не из тех донов, которые получают удовольствие от власти или престижа. Мне не нравился такой образ жизни, и единственными людьми со всей братвы, к которым я относился терпимо, были Макс, Иван и Петр.
В один прекрасный день — и он наступит очень скоро — все изменится.
Я убрал телефон и посмотрел на часы. Какого черта Молли там делала? Я встал, направился в примерочную, расталкивая любопытных продавцов, и отдернул занавеску, входя внутрь.
Молли резко повернулась, открывая мне прекрасный вид на ее восхитительное, нежное тело в нижнем белье, которое я выбрал: белое кружево с вышитыми по нему крошечными розовыми цветами. В то время выбор чего-то, что, как я знал, возненавидела бы Мэллори-подросток, казался мне насмешкой. Тогда она предпочитала рваные чулки в сетку и черный лак для ногтей. Теперь же это казалось уместным. Вопреки ее браваде и фасаду крутой девчонки, Мэллори была девственницей в двадцать пять лет, что было практически неслыханно.
Несмотря на ее рычание и язвительность, она добровольно вошла в мою тюрьму, потому что любила меня и хотела спасти. Она еще не понимала, что спасать было некого. Девственное, почти свадебное нижнее белье подходило этой чистой сердцем, храброй женщине, которая самоотверженно отдала себя чудовищу, чтобы спасти других.
Я задернул за собой занавеску.
— Почему так долго? — пробормотал я, желание сдавило мой пах.
Ее глаза расширились, а пульс на горле затрепетал.
— Я складывала слишком большие размеры.
Я развернул ее, положив ее руки на зеркало так, чтобы она смотрела на себя, и пристроился у нее за спиной.
— Вот как? — я отвел в сторону длинную прядь ее волос, чтобы обнажить шею. Мои губы тут же сомкнулись на ее бледном горле. — Ты хоть представляешь, что я хочу сделать с тобой, видя тебя в этом?
Молли покачала головой.
— Это заставляет меня хотеть испачкать тебя — осквернить идеальную маленькую принцессу, — прошептал я ей на ухо.
Я обвил руками ее бедра. Мои покрытые шрамами, огромные, татуированные руки выглядели неуместно на ее теле. Слишком большие, слишком грубые, слишком жестокие. Я наслаждался этим зрелищем. Чернила на моих предплечьях казались темнее на фоне ее кремовой кожи. Молли была хорошо знакома с моими татуировками на руках, но остальные части моего тела она видела только в темноте. История жизни членов братвы писалась по коже, а моя плоть рассказывала не только о моей истории, но и моем положении в братве.
Я провел руками вверх по ее животу и поднялся к лифчику. Кружево было таким тонким, что я мог видеть розовые соски. Я сильно ущипнул их, а затем успокоил мягким поглаживанием. Она выгнула спину и прижалась попкой к моей промежности.
— Я хочу оставить на тебе засосы, согнуть и пометить тебя своими зубами и ногтями. Я хочу забрызгать твою кожу своей спермой и втереть ее как увлажняющий крем, чтобы ты пахла мной.
Она вздрогнула, когда я опустил одну руку вниз, чтобы проникнуть в ее трусики, а другой поднялся к шее. Я обхватил тонкое горло и слегка сжал.
Молли застонала, когда мои пальцы погрузились в ее влажные складочки.
— Продавцы услышат нас.
— Пусть. Они не посмеют вмешаться. Ты хоть представляешь, насколько ты мокрая? Ты разгуливаешь, отчаянно желая, чтобы тебя трахнули в любую секунду, — заявил я, темная ревность растеклась по моим венам.
— Только когда ты со мной, — выдохнула она.
Ее мягкое признание успокоило мое мертвое сердце в груди. Я улыбнулся, прижимаясь к ее коже.
— Хорошая девочка. За это ты можешь кончить до того, как мы уйдем отсюда, — грубо сказал я ей. — Но у тебя есть время только до того, как постучит консультант, так что тебе лучше поторопиться.