Красивый парень этот Зенон. Довольно бесформенный костюм хоккеиста не мог скрыть его сильную гибкую фигуру, широкую грудь, длинные ноги. На мощной смуглой шее сидела голова молодого гладиатора с чёрными волосами и тёмными глазами. Берет Марты едва доходил ему до плеча.
— С тренировкой, наверное, ничего не выйдет, — заявил он. — Такой базар на этом новом катке… Опять пустили публику. Зря мы раздевались.
— Переоденься. Пойдём посидим немного в кафе «Под курантами». Я уже сто лет не была в кафе.
— Нет, это не так просто. Здесь сейчас весь первый и второй состав и кое-кто из руководства секции. Должен быть какой-то пересмотр. Не могу, Майка, понимаешь, я хочу уже в этом году раз и навсегда закончить с дипломом. Знала бы ты, как у нас теперь смотрят на участие в жизни секции! Ужас просто…
— Успокойся. Чтобы такая звезда, как ты, обращала на это внимание, — бросила Марта с лёгкой иронией.
— Знаешь, на экзамене нетрудно погасить и самую большую звезду, — ответил Зенон с юмором, но видно было, что он не собирается протестовать против такой высокой оценки.
Они прошли полную детворы общую раздевалку. Зенон открыл дверцы в перегородке, делившей барак пополам. Во второй половине стояли шкафчики для спортивного инвентаря, исписанные тысячами надписей, часто весьма непристойных. Тёмное пространство между шкафчиками было заполнено разноцветными принадлежностями спортсменов-профессионалов: чехлами, наколенниками, кожаными латами, ботинками, коньками, клюшками. Стоя в этом бедламе, люди смеялись и разговаривали. Молодые нагловатые лица поблёскивали крепкими зубами.
— Привет, Майка! — крикнул какой-то юный великан с загорелым лицом.
— Здравствуй, Антек! — бросила Марта. — Какой ты чёрный!
— Заметно?
— Моё почтение, Марта, как поживаешь? — слышала Марта сзади и со всех сторон. — Приходи в воскресенье хоть плюнуть на лёд. Мы играем с какими-то лохмотниками из Кракова. Поставим им банки, вот увидишь. Когда ты приходишь, Зенон играет как сатана.
— Приду! — смеялась Марта. — Но это не очень поможет.
……………………………………………………
В раздевалку зашёл плечистый мужчина в дублёнке.
— Панове, — проговорил он, — бегите кто-нибудь на каток, потому что там какая-то история. Снова хулиганят. Зенон, ты уже на коньках…
Зенон поднялся, накинул на хоккейный костюм пальто и сказал:
— Пойдём, Майка, постоим на воздухе. Сейчас не холодно.
Марта любила смотреть на мелькающую, движущуюся толпу. Три зимы, проведённые с Зеноном, научили её понимать принципы, законы и тайные знаки этого мирка. Она замечала бутылку водки под скамейкой и блеск коньков, по-хулигански «подрезающих» девочек, которые спокойно идут по льду, ориентировалась в технике хоккейных соревнований, в настроениях катка. И поэтому Марта сразу увидела, что связывает, казалось бы, не объединённые между собой фигуры, снующие в толпе. За несколько минут группа более чем из десяти подростков, не старше шестнадцати лет, образовала мощного «змея», который с разгону расталкивал катающихся, опрокидывал, затягивая в свой полукруг девушек, неуверенно передвигающихся в толпе. Во главе «змея» ехал невысокий парень в двубортном тёмном костюме. На шее у него был грязный белый шарф из дешёвого шёлка, на голове — круглая клетчатая велосипедная шапочка, торчащая вверх. Заложив руки в карманы, он скользил быстро и уверенно. Вот парень приблизился. У него было прыщавое лицо с толстым курносым носом.
— Такие шапочки набивают газетами, — усмехнулся Зенон, показывая на клетчатую шапку. — Это придаёт им излюбленную форму и в то же время до некоторой степени защищает от ударов.
В усмешке Зенона было пренебрежительное одобрение, парень казался ему забавным.
— Костюм, подходящий для именин у шурина. Смешно, — сказала Марта, но не улыбнулась.
В этот момент подвижный «змей» присел в так называемом «пистолете» и, нарушая все правила движения, во весь дух помчался через каток. На льду осталась лежать маленькая девочка, которая пыталась подняться. Зенон одним толчком длинных ног обогнал банду и через секунду оказался возле девочки; взял её на руки и резко затормозил рядом с Мартой.
— Что случилось? — спросил он, сажая девочку на скамью. Крупные слёзы блестели в её карих глазах. Девочка показала правую ногу: сквозь дыру в штанах и порванный носок видна была большая царапина. — Коньком! Дубина чёртова! — Губки девочки снова жалобно изогнулись подковкой.