Пока я смотрю на него, нахмурив брови в замешательстве, появляется еще один. На этот раз это нижняя половина его лица — недостаточно, чтобы кто-то другой узнал, что это он, но я знаю. А именно потому, что он прижимает к своему носу пару трусиков, которые сорвал с меня прошлой ночью.
Я издаю проклятие, когда вид того, как он делает что-то настолько отвратительное… настолько эротичное, посылает волну жара между моих ног.
На третьем и последнем снимке его нет, но на нем самая первая пара трусиков, которые он украл у меня, свисает со ствола его пистолета.
Затем я получаю сообщение.
Мудак: Интересно, какой цвет я соберу следующим?
Мой лоб хмурится, когда я думаю об этой красной паре трусиков. Он сорвал с моего тела только две. Он—
Осознание осеняет меня, и я оборачиваюсь, мой взгляд падает на мой верхний ящик, который слегка приоткрыт.
Открыв его, я нахожу еще одну записку.
Моя.
Я заставляю себя положить мобильник в ванную и иду в душ, чтобы остыть на несколько минут, прежде чем выстрелю в ответ, о чем потом пожалею.
Мне нужно подумать о своем следующем шаге, а не просто действовать в гневе и ненависти. Обе эти вещи делают меня вспыльчивой и слишком иррациональной. Прошлая ночь - достаточное тому доказательство.
Только когда я выхожу из душа и тянусь за полотенцем, чтобы обернуться вокруг себя, меня осеняет вдохновение.
Ладно, да, я, вероятно, пожалею об этом позже. Но прямо сейчас это кажется действительно хорошей идеей. Даже если я вызываю самого дьявола.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Себастьян
Я откидываюсь на спинку кровати у Тео, только что из душа, с полотенцем на талии, с волос капает на грудь, подношу банку к губам, чтобы выпить, и беру телефон.
Я чуть не подавился своей колой, когда увидел, что она действительно ответила. Я не ожидал услышать что-нибудь в ответ на мои фотографии - ну, по крайней мере, до утра понедельника, когда она меня кастрирует. Я с нетерпением жду этого.
Я делаю еще один глоток, когда изображение загружается благодаря дерьмовому Wi-Fi Тео, но в ту же секунду я выплевываю колу на телефон и руку.
“Святое дерьмо”.
Я придвигаю телефон ближе, не обращая внимания на жидкость, капающую с его дна, когда смотрю на изображение.
В истинной манере Стеллы она снова шокирует меня до чертиков.
- Господи, детка, - бормочу я, ставя банку и пробегая глазами по каждому дюйму ее тела.
Она сидит голая на закрытом унитазе в своей ванной, раздвинув ноги, показывая мне все, чем я был одержим с той первой ночи на кладбище. Ее рука прикрывает мое клеймо на бедре, она склонила голову набок с выражением ‘пошел ты’ к подбородку, и у нее в руке телефон, делающий снимок.
На зеркале есть сообщение в ответ на то, которое я оставил для нее.
В той же красной помаде, которую я оставила на раковине.
Я никому не принадлежу.
Пизда.
Она даже нарисовала маленькое сердечко, что заставляет меня улыбаться. Она может думать, что она полная задница, но в глубине души она такая девушка. Сочетание этих двух угрожает поставить меня на колени — не то, чтобы я когда-либо признаюсь в этом кому-либо, кроме себя.
Вытащив из-под себя полотенце, я наконец вытираю липкое месиво с руки и телефона, прежде чем приступить к ответу.
Она начала эту маленькую игру, и я более чем счастлив продолжить ее.
Обхватив пальцами свою твердую длину, благодаря ее грязному сообщению, я делаю снимок и набираю ответ.
Себ: Не искушай меня, Чертовка. Я точно знаю, где ты и как к тебе добраться.
Я добавляю смайлик “Маленький дьявол”, потому что почему бы и нет, прежде чем вернуться к этому изображению и устроиться поудобнее, ожидая ответа.
Это занимает у нее максимум тридцать секунд.
Чертовка: Не стесняйся. У меня наготове пистолет и твой нож. Представь, что тебя убивает твой собственный нож. Как неловко.
Себ: Я готов рискнуть ради еще одного вкуса того, что принадлежит мне.
Я почти слышу ее стон разочарования на другом конце провода. Предсказывая, что она больше не ответит, я сосредотачиваюсь на образе ее тела, позволяя своему воображению увлечься тем, что на самом деле может произойти, если я прямо сейчас войду в ее спальню.
Это заманчиво, действительно чертовски заманчиво. Но после того дня, который у меня был, все, что я действительно хочу сделать, это упасть в обморок. Особенно после того, как я произнес ее имя почти с мольбой на устах.
***
Я просыпаюсь от того, что мой телефон вибрирует где-то в моей постели.
Со стоном я двигаюсь, провожу рукой по матрасу, пока не нахожу его, и в самую последнюю минуту я открываю глаза, чтобы посмотреть, кто это.
Я старался не надеяться, что это может быть ее призыв к раннему утреннему сеансу секса по телефону после изображений, которыми мы обменялись прошлой ночью, но все же мое сердце немного замирает, как и мое волнение, когда вместо этого я нахожу свою сестру.
“Кайфоломщица, - бормочу я, проводя пальцем по экрану и прикладывая телефон к уху.
“Что-то забыл, братан?”
“Э-э…” Я колеблюсь, пытаясь заставить свой мозг сосредоточиться на чем-нибудь другом, кроме Стеллы и ее сексуальных изгибов задницы. “Я-я не…”
“Время воскресного обеда, Себастьян”, - рычит она, в ее словах сквозит разочарование. “Ты сказал, что будешь здесь”.
Я сажусь, отрываю телефон от уха и смотрю на экран, чтобы посмотреть время.
“Черт. Черт. Мне жаль. Я сейчас иду”.
“Если я сожгу все это дерьмо, то это твоя вина”.
“Зои там, верно? Я уверен, что вы можете разобраться между собой. Я всего лишь ребенок, помнишь? ” Я говорю со смехом, зная, как часто им нравится разыгрывать эту карту на мне.
“Да, да, только не жалуйся, когда йоркширский пудинг не соответствует вашим стандартам, хозяин”.
“Ты забавная. Скоро увидимся.”
Натягивая какую-то одежду, я провожу воском по волосам и выбегаю из дома. Тео нигде не видно, но след от его и женской одежды, который, кажется, исчезает в его спальне, подсказывает мне, что он действительно здесь.
Как, черт возьми, крепко я спал прошлой ночью?
Я предполагаю, что это то, что происходит, когда вы проводите всю предыдущую ночь, наблюдая, чтобы убедиться, что некая пьяная принцесса не подавилась собственной блевотиной. Это и тот факт, что ты хотел убедиться, что больше никто, блядь, к ней не прикасался.
Я подъезжаю к своему дому всего через несколько минут и нахожу машины Софии и Зои припаркованными у входа.
Волнение бурлит у меня в животе, моя великолепная племянница будет ждать меня внутри.
Толкая дверь, я направляюсь прямиком на кухню. Я разберусь с тем, в каком состоянии находится мама, позже — сейчас у меня на прицеле другая женщина, и она гораздо более привлекательна.
“Ах, смотрите, что притащила кошка”, - бормочет Зои со своего места у плиты.
“Где моя девочка?” - спрашиваю я, едва удостоив ее взглядом, пока осматриваю множество игрушек, разбросанных по кухне. “Фиби!” - взволнованно говорю я, когда нахожу ее и делаю шаг к ней.
“Нет”, - откуда-то кричит София. “Подожди, пока она сама придет к тебе”.
“Э-э, ладно”.
Огромные темные глаза Фиби не отрываются от моих, когда из ее горла вырывается бульканье возбуждения. Я помню, как София на днях сказала мне по телефону, что она почти ходит. Она сделала это, а они мне не сказали?