Я наблюдаю, как он бесстыдно гладит себя в течение долгих минут, мои бедра трутся друг о друга в жалкой попытке притупить непрекращающуюся пульсацию моей киски. Но это не поможет. Ничто, кроме его прикосновений, его рта, его члена, не даст мне того, что мне нужно. Просто обидно, что я уже боюсь, что этого не произойдет.
Оторвав взгляд от его члена, я смотрю вверх, пока не нахожу его почти темные глаза, которые сверлят мои с холодным и нечитаемым выражением глубоко внутри.
Мышцы его шеи напряжены, а челюсть сжата, когда он отдается наслаждению.
Мои пальцы сгибаются. Я медленно теряю чувствительность к ним из-за холода и его жесткой хватки, но более того, я просто хочу прикоснуться к нему, почувствовать его твердую длину под ними и посмотреть, как он кончает от моей собственной руки.
Вслух не произносится ни слова, но я читаю не одно из его безмолвных предупреждений, когда его оргазм начинает приближаться и его маска начинает немного сползать.
Чистая нефильтрованная ненависть смотрит на меня сверху вниз. Это такое странное зрелище, смешивающееся с движением прямо над моими сиськами. Он может ненавидеть меня, но очевидно, что он хочет меня так же сильно, как и я его.
Я не должена. Я должна хотеть Тоби. Черт возьми, даже Тео. Оба они, по крайней мере, проявили ко мне немного порядочности с тех пор, как я появилась в Найтс-Ридж в понедельник, в отличие от парня, который сейчас дрочит на пике своей ненависти ко мне.
Это полный пиздец. Это неправильно.
Так почему, черт возьми, это кажется таким правильным?
Его тело сжимается, и мои губы приоткрываются, когда я сажусь в первом ряду, чтобы насладиться удовольствием, которое охватывает его лицо за секунды до того, как струи его горячей спермы попадают на мою холодную, покрытую дождем грудь.
Как только он заканчивает, он отодвигается и наклоняется надо мной, вытаскивая что-то еще из кармана.
«Улыбнись, ты, грязная шлюха. Держу пари, папочка был бы рад узнать правду о своей драгоценной маленькой принцессе.»
«Гребаная пизда», — рявкаю я, вырываясь из его объятий, пока он делает фото за фото меня, покрытую его спермой, насквозь мокрую и покрытую запекшейся грязью. Можно с уверенностью сказать, что я выглядела и лучше.
«Начни снова копаться в моей жизни, Чертовка, — предупреждает он, — и не только мы двое будем знать, что произошло здесь сегодня вечером. Весь Найтс-Ридж, твой отец, твои друзья в Розвуде…»
Мои брови сходятся вместе при его упоминании о моем прошлом.
«И я тот, кто копает?»
Он наклоняется ближе, его опьяняющий аромат наполняет мой нос и вновь разжигает мое желание.
«Отвали, Чертовка. Тебе не понравится то, что ты найдешь, если будешь продолжать в том же духе».
Мои губы приоткрываются, чтобы возразить, но он отстраняется, свирепый взгляд на его лице заставляет меня забыть о своих словах.
«Тебе следует пойти домой. Ты гребаный беспорядок».
В ту секунду, когда он отпускает меня, мой первый инстинкт — потянуться к нему, но мне удается остановиться, прежде чем я опозорюсь.
Не сказав больше ни слова, кроме одного взгляда в сторону надгробия своей сестры, он уходит через кладбище, еще один раскат грома эхом отдается вокруг меня, когда он исчезает.
«Черт возьми», — выдыхаю я, отталкиваясь от земли и натягивая на себя промокшую толстовку.
Поднимая колени, я опускаю голову на руки и сразу же осознаю свою ошибку.
«Черт. Блядь. ЧЕРТ», — кричу я, усугубляя ситуацию, пытаясь стереть грязь со своего лица. «Я, БЛЯДЬ, НЕНАВИЖУ ТЕБЯ», — кричу я ему вслед, надеясь, что он достаточно близко, чтобы услышать меня.
Мое сердце колотится, а желудок сводит, когда я думаю о том, что он только что сделал со мной. То, как он прикасался ко мне, использовал меня, унижал меня.
Мне должно быть противно. Он обращался со мной не более чем как со шлюхой, в которой он меня обвиняет.
Но мне это понравилось. Черт, я хотела большего. Я все еще хочу.
Моя пизда все еще скользкая от желания, отчаянно желающая что-то почувствовать, что угодно.
И я точно знаю, что если бы он прямо сейчас развернулся и вернулся, я бы позволила ему сделать это снова.
Что именно это говорит обо мне?
Поднимаясь на ноги, я смотрю на себя сверху вниз и морщусь.
Он не ошибся, когда сказал мне, что я выгляжу как грязная шлюха.
Я натягиваю капюшон в надежде, что это поможет мне спрятаться, прежде чем плотнее натянуть толстовку на себя и побежать в том направлении, в котором он только что исчез.
В самую последнюю минуту я оборачиваюсь и бросаю взгляд между двумя могилами.