«Эстелла», — предупреждает он, мгновенно заставляя меня снова почувствовать себя шестилетней девочкой.
«У меня такое чувство, что я даже не знаю, кто я», — говорю я, сразу же слыша слова Себа в моем ухе, сказанные ранее сегодня вечером.
«Не будь такой нелепой».
Его слова — как красная тряпка для быка. Мой гнев бурлит быстрее, чем я могу сдержать.
«Нелепо? Ты думаешь, это я веду себя нелепо? Как ты не видишь, как это расстраивает? Я уже отпускала все это раньше, потому что доверяю тебе, но это безумие. Скажи мне кое-что, папа. Скажи мне что-нибудь реальное.» Я развожу руками, чувствуя себя совершенно безнадежной.
Я ненавижу, что Себ достал меня. Но я сыта по горло всеми этими секретами и всякой ерундой.
Мы пришли сюда не просто так. Очень веская причина, и раньше мне этого было достаточно. Но не сейчас. Теперь я хочу немного правды, чего-то реального.
Папа опрокидывает содержимое своего стакана и встает. Он высокий, его фигура широкая. Для мужчины его возраста он все еще очень хорош собой и обладает потрясающим телом, благодаря регулярным тренировкам Кэлвина. Любой женщине повезло бы заполучить его. Так почему же у него никогда ее не было? Почему он, кажется, даже не хочет этого? Или мужчина. Черт, мне насрать, что он на самом деле гей.
Может быть, в этом и есть большой секрет.
Нет. Я выбрасываю эту мысль из головы. Это больше, чем его сексуальные предпочтения.
Он не останавливается, пока не оказывается прямо передо мной.
Протянув руку, он обхватывает мою щеку своей теплой ладонью.
«Ты — самая важная вещь в моей жизни, Стелла. Все, что я делаю, — это для того, чтобы обезопасить тебя и обеспечить твое будущее».
«Папа», — вздыхаю я, наклоняясь навстречу его прикосновениям. «Я ценю это, действительно ценю. Но мне нужно больше. Пожалуйста. Переезд сюда, это было…» Сложно. «Отличается от всех остальных раз. Я не знаю, кто я здесь».
«Тебе не понравилось подбадривание сегодня вечером?» Его рука соскальзывает с моего лица, оставляя во мне ощущение холода.
«Дело не в подбадривании. Дело даже не в школе. Это обо мне. Это о нас. Наша семья, наши жизни.»
Он глубоко вздыхает, на его лице появляется измученное выражение, которое я нечасто вижу.
«Когда мы только приехали сюда…» — начинает он, поднимая руку к волосам и откидывая их со лба, как будто нервничает. Это не может быть хорошо. Гален Дукас никогда не нервничает. Когда-либо. «Есть некоторые люди из моего прошлого, которые не хотят, чтобы я был здесь. И, в свою очередь, я беспокоился о тебе.»
«Я? Никто не будет заботиться обо мне. Я не имею никакого отношения к твоему прошлому.»
«Милая…» Он вздыхает еще раз. «Я связан с некоторыми опасными людьми. Безжалостные люди, которые, не задумываясь дважды, делают все необходимое, чтобы исправить некоторые ошибки.»
Мой лоб морщится, когда я смотрю на него, мое сердце замирает в груди.
«Правильно. Я не знаю, почему я беспокоилась.»
Развернувшись на каблуках, я стремительно убегаю от него, разъяренная тем, что он хоть раз не может просто дать мне прямой ответ.
Неужели он не думает, что я разобралась в этом дерьме? У нас есть команда безопасности, черт возьми. Я не думала, что он мать долбаная Тереза.
Я хлопаю дверью, чувствуя себя капризным ребенком, который не добился своего, и бросаюсь на кровать.
Стойкий запах Тоби с прошлого вечера поражает меня, и у меня возникает желание позвонить ему. Что-то подсказывает мне, что он бы понял.
Я сомневаюсь в себе секунд десять, прежде чем достаю сотовый со дна сумочки и нахожу его номер.
Откинувшись на спинку кровати, я подношу его к уху, когда раздается звонок.
Мой желудок трепещет, когда звонок соединяется, но на другом конце возникает суматоха, прежде чем линия обрывается.
«Тогда ладно», — бормочу я себе под нос, опуская мобильник.
Я смотрю на экран, ожидая, что он перезвонит, но там по-прежнему жутко тихо.
Эмоции подступают к моему горлу, и слезы обжигают глаза.
Согнув ноги, я обхватываю их руками и кладу голову на колени.
Так или иначе, я был одинока большую часть своей жизни, но никогда раньше не чувствовал себя такой одинокой.
Это моя собственная вина. Я позволил себе нуждаться в людях в Розвуде, и теперь я жажду этой связи, той дружбы, без которой обходилась все эти годы.
Я думаю об Эмми и Калли. Черт, даже Тео всплывает у меня в голове, когда я отказываюсь позволить некоему темноволосому парню со злым умыслом в глазах снова проникнуть в мои мысли. Может ли кто-нибудь из них оказаться тем, что мне нужно?