«Просто оставь это, ладно?»
Мои кулаки сжимаются, а губы поджимаются.
Очевидно, что Тоби тоже нужно многое узнать обо мне, потому что я, блядь, ни за что на этом не остановлюсь.
Я разворачиваюсь на каблуках, готовая подойти к нему, но как только я собираюсь сделать шаг, становится совершенно ясно, что мне не нужно двигаться ни на дюйм.
«Чертовка, как дела?» спрашивает он, его голос гладкий, как растопленный шоколад, и самодовольная ухмылка играет на его раздражающе красивом лице.
«Ты», — выплевываю я, тыча его прямо в грудь. «В чем твоя гребаная проблема?»
«Я?» — спрашивает он, притворная невинность прикрывает его лицо, прежде чем он наклоняется к моему уху, чтобы только я могла услышать его ответ. Его горячее дыхание щекочет мою шею, и мне приходится изо всех сил бороться, чтобы не реагировать на это. «Я думаю, мы оба знаем, что у меня больше, чем несколько проблем. Но прямо сейчас моя проблема — это твоя компания».
Он отстраняется, но не настолько, чтобы покинуть мое пространство.
«Я не делюсь своими игрушками, Чертовка», — предупреждает он.
«Ну, это хорошо, что я не твоя, чтобы играть со мной, не так ли?»
«Забавно, я не помню, чтобы ты говорила это прошлой ночью».
Мои глаза предупреждающе сужаются, но Тоби опережает меня в ответе.
«Оставь это, Себ».
«Отвали на хрен, Тобс. Тебя это не касается.»
«Как будто, черт возьми, это не так. Я не буду стоять здесь и смотреть, как ты срываешь с нее кожу для собственного развлечения.»
Холодные глаза Себа, наконец, отпускают мои в пользу его друга.
«Отвали», — рычит он.
«К черту это», — рявкаю я, не имея ни малейшего желания быть в центре этого соревнования писающих мачо. Отвернувшись от них обоих, я делаю шаг, когда чья-то рука хватает меня за плечо.
Сумочка в моей руке падает на пол, и я действую инстинктивно, чего Себ явно не ожидает, когда через три секунды оказывается прижатым к противоположной стене, мое колено упирается ему в поясницу, а его рука вывернута так далеко назад, что, вероятно, вот-вот выскочит из сустава.
Я делаю глубокий вдох, мое сердце колотится со скоростью мили в минуту, когда мое окружение возвращается ко мне.
Тишина прокатывается по коридору на мгновение, прежде чем внимание каждого ученика, слоняющегося здесь перед уроком, заставляет мою кожу покалывать от осознания.
«Ты высказала свою точку зрения, Чертовка. Ты можешь, блядь, отпустить меня прямо сейчас», — кипит Себ, его голос низкий от едва сдерживаемого гнева.
Я не могу себе представить, что кто-то может взять верх над кем-то из этих парней, не говоря уже о новенькой девушке.
Я пытаюсь не улыбнуться, когда он вздрагивает от моей хватки, но я ничего не могу с собой поделать, и мои губы подергиваются.
«Трахни меня», — объявляет знакомый голос откуда-то позади меня. «Это было лучшее, что я видел за весь год. Принцесса, — выдыхает он, гордость сочится из его голоса, — направь эти движения на меня, девочка. Я с радостью буду бороться с тобой весь день напролет».
Рычание вырывается из горла Себа.
«Чертовка», — предупреждает он, но я все еще не сдаюсь.
Вместо этого я наклоняюсь ближе. Мне приходится приподняться на цыпочки, но я стараюсь, чтобы мои губы коснулись его уха.
«Ты выбрал не того врага, Себастьян. А теперь попроси меня вежливо», — требую я с ухмылкой, что вызывает у меня вой от того, кто стоит позади меня, упиваясь этим, как будто он смотрит гребаный фильм.
Ноздри Себа раздуваются, когда он напряженно выдыхает.
«Я надеюсь, ты знаешь, что я мог бы уложить тебя на спину ровно за две секунды, если бы захотел», — предупреждает он. «Я мог бы трахнуть тебя прямо здесь, на глазах у всего шестого класса».
Его слова очень далеки от истины. Возможно, он привык к тому, что другие его боятся, но от меня он этого не получит.
Его челюсть дергается, когда моя единственная реакция — смех.
«Даже если бы у тебя были яйца, ты знаешь, что я бы отрезала их твоим собственным ножом, прежде чем ты приблизишься».
Напряжение и ненависть потрескивают между нами, когда я сильнее прижимаю колено.
Вокруг нас звенит звонок, и шорох людей, начинающих двигаться, наполняет мои уши, но внимание к нам двоим никогда не покидает нас.
«Что вы все делаете?» — рявкает низкий голос из коридора. «Идите в класс».
Я отстраняюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, что мистер Дэвенпорт выглядит менее чем впечатленным тем, что почти все его ученики слоняются без дела, когда им следовало бы идти в класс.