Я стону, пытаясь сдвинуть свое тело, но оно погружено в самую удобную кровать, на которой, я думаю, я когда-либо спала.
Громкий храп откуда-то из другой части комнаты наполняет мои уши, заставляя воспоминания о прошлой ночи вернуться ко мне.
Ни один из них не заставляет меня чувствовать себя лучше.
О Боже.
«Доброе утро, принцесса», — произносит глубокий, грубый голос рядом со мной.
У меня сводит живот. С кем, черт возьми, я в постели и как, черт возьми, я сюда попала?
Последнее, что я помню, это возня с Тео и Алексом. Там были танцы, поцелуи, травка и водка. Боже, там было так много водки.
Я делаю глубокий вдох, прежде чем открыть глаза.
Лицо Тео появляется передо мной, и я стону, когда опускаю взгляд и нахожу его на кровати в одних боксерах.
Пожалуйста, не говори мне, что я ходил туда. Пожалуйста.
«Как ты себя чувствуешь, красавица?»
«Именно то, чего я заслуживаю. У Нико есть какие-нибудь обезболивающие?»
«Проверь прикроватный столик», — он бросает взгляд мне за спину, и я собираю столько энергии, сколько могу, чтобы обернуться.
Я почти вздыхаю с облегчением, когда нахожу стакан воды и упаковку таблеток, ожидающих меня. Кто-то был организован. Или видел, в каком я была ужасном беспорядке прошлой ночью.
Это все его вина. Если бы он просто поцеловал меня…
Мысли о нем заставляют меня оглядывать комнату. Он здесь, я знаю, что это так. Моя кожа покалывает от осознания.
Я нахожу Нико без сознания на полу с полуобнаженными девушками по обе стороны. Алекс свернулся калачиком на бильярдном столе, все еще держа в руке пустую бутылку из-под водки.
Я продолжаю искать, мои глаза щурятся от солнца, которое проникает сквозь стену из окон от пола до потолка, которых я не видела прошлой ночью.
Я задыхаюсь, как только нахожу его.
Он сидит на диване в том же самом месте, где я помню, как он наблюдал за мной прошлой ночью. Он откинулся назад, расставив ноги, и вместо бутылки водки у него в пальцах бутылка воды. Но его глаза, как и прошлой ночью, направлены прямо на меня.
Я нервно сглатываю, когда образы моего поведения проносятся в моей голове, как в кино.
Я ерзаю на кровати, и мое бедро покалывает, когда я это делаю.
Что за…
Мой нож. Ванная. Его инициалы.
Господи, сколько сожалений может быть у одного человека всего за несколько коротких часов?
Мне нужно убираться отсюда.
Отрывая от него взгляд, я сажусь и впервые обращаю внимание на то, что на мне надето — или нет, в зависимости от обстоятельств.
Образ того, как он засовывает мои испорченные трусики в карман, заполняет мой разум, и я сжимаю бедра вместе, вызывая смешок у парня рядом со мной.
«Что?» Я срываюсь.
«Принцесса, тебе больше нечего скрывать».
Опустив голову на руки, я прижимаю большие пальцы к вискам.
Что, черт возьми, произошло прошлой ночью?
Не глядя ни на кого, а именно на сердитого парня на диване, я проглатываю две таблетки и осушаю стакан воды.
В комнате воцаряется тишина, если не считать храпа Нико и Алекса. Напряжение сильное, совершенно невыносимое, когда глаза прожигают мне спину.
«Извините меня», — бормочу я, отталкиваясь от кровати. Слова не адресованы никому конкретно, и никто не отвечает, когда я иду через комнату, мое тело болит, голова стучит с каждым шагом, который я делаю.
«Господи», — шепчу я, когда подхожу ближе к Нико и нахожу его и двух его маленьких друзей совершенно голыми на полу. Сколько они выпили, чтобы еще не заметить?
По крайней мере, Алекс все еще в штанах, когда я прохожу мимо него, свернувшегося калачиком на бильярдном столе.
Вокруг нет никаких других тел, как я ожидал, и это заставляет меня задуматься, кто был с этим достаточно, чтобы на самом деле очистить место.
Интересно, что произошло наверху? Есть ли там все еще люди, потерявшие сознание и сожалеющие о своих решениях, принятых прошлой ночью под влиянием алкоголя?
Что случилось с Калли?
Мое сердце замирает, зная, что я бросила ее после того, как пообещала, что буду присматривать за ней. Все вылетело прямо в окно, как только Себ затащил меня сюда, в подвал греха.
Его взгляд все еще прожигает мне спину, когда я проскальзываю в ванную и закрываю за собой дверь, отрезая себя от всего, что произошло там прошлой ночью. Только когда я оборачиваюсь, я понимаю свою ошибку. Возможно, я оставил кое-какие сожаления по ту сторону двери, но и здесь у меня их предостаточно.
Мое бедро болит, когда я живо вспоминаю Себа, стоящего передо мной на коленях и режущего мою кожу.