«Чего ты ждешь, Чертовка?»
В минуту слабости она оглядывается через плечо на дверь, за которой исчез Тоби.
Протягивая руку, я беру ее за щеку, заставляя ее вернуться ко мне.
«Трахни его, принцесса. Он слабак. Сейчас», — говорю я, расстегивая ремень, чтобы помочь ей высвободить меня.
Ее руки поднимаются, и через несколько секунд мои джинсы обтягивают мои бедра, а мой ноющий член оказывается в ее ладони.
«Запомните это, мальчики. Это самое близкое, что вы когда-либо сможете испытать на себе».
Запустив одну руку ей в волосы, я веду ее вперед, а другую кладу на спинку дивана.
Ревность пронизывает воздух, когда она засасывает меня в свой рот, и я, блядь, наслаждаюсь этим, потому что она вся, блядь, моя.
В отличие от прошлой ночи, я позволяю ей делать свое дело, и, черт возьми, я рад, что делаю это. Трахать ее в горло было здорово, но ощущение того, как она облизывает мой член по всей длине, поклоняясь мне, как будто я ее гребаный король, — это все, блядь.
Мои пальцы сжимаются в ее волосах, но я никогда не беру себя в руки, поскольку мои глаза следят за каждым ее движением.
Я знаю, что делают ребята вокруг нас. Краем глаза я вижу их движения. Но моя единственная реакция на то, что они заводятся из-за этого, — это ухмылка, потому что они, блядь, никогда этого не испытают.
«Моя», — рычу я, когда она снимает мою длину, мои пальцы скручиваются до боли.
Ее глаза вспыхивают желанием, прежде чем я толкаю ее обратно вниз и теряюсь в ее горячем маленьком рту.
Я хочу держаться вечно, но все происходит слишком быстро, когда мои яйца начинают подтягиваться, знакомое покалывание возникает у основания позвоночника.
Чувствуя это тоже, она ускоряет темп, посасывая меня сильнее и посылая меня по спирали с головой в интенсивное освобождение, которое я не забуду какое-то время, если вообще когда-нибудь забуду.
Мой член дергается, когда я стону от удовольствия, моя сперма покрывает ее язык.
Ее глаза удерживают мои, когда она глотает, облизывая мой кончик, выпивая каждую каплю, которую может достать.
Отпустив меня, она остается на коленях, ее губы красиво припухли от моего члена.
Моя грудь болит при виде ее у моих ног, и мои мышцы горят от желания протянуть руку и посадить ее к себе на колени. Но это не то, что сейчас происходит.
«Теперь ты можешь уйти», — заставляю я себя сказать, натягиваю джинсы и ухожу от нее, как будто она ничто.
Бросаясь в ванную, я твердо намерен не оглядываться назад, но мое тело предает меня. Как раз перед тем, как дверь за мной захлопывается, я, блядь, оборачиваюсь.
Вид ее на коленях со склоненной от стыда головой что-то делает со мной, но это не то, что я могу признать прямо сейчас.
Прислонившись спиной к закрытой двери, я прислушиваюсь к движению или голосам с другой стороны, желая, чтобы мое сердце перестало колотиться в груди и чтобы мои сомнения исчезли.
Ей это было нужно.
Им, блядь, это было нужно.
Она моя. И только мой.
Образ ее в моей власти между моих бедер возвращается ко мне, и самодовольная, удовлетворенная улыбка растягивается на моих губах.
Да. Теперь она, блядь, тоже это знает.
Отталкиваясь от двери, я включаю воду, прежде чем с сожалением смыть ее запах со своих пальцев, задаваясь вопросом, как скоро я смогу заставить ее снова выкрикивать мое имя.
Ее трусики прожигают дыру в моем кармане.
Да, возможно, я скоро нанесу еще один небольшой визит другой паре.
Я не удивлен, хотя, по общему признанию, немного разочарован, когда выхожу из ванной и обнаруживаю, что она ушла.
В конце концов, я действительно сказал ей это.
Три пары заинтригованных глаз следят за мной, когда я иду на кухню за новой чашкой кофе, видя, что моя последняя чашка стоит на столе, холодная и заброшенная.
«Что?» — я лаю, когда снова падаю на диван.
«Это, — начинает Нико, — было чертовски горячо, но совершенно не нужно».
«Действительно?» — спрашиваю я, мои брови почти на уровне линии роста волос. «Я стоял рядом прошлой ночью, наблюдая за каждым из ваших языков у нее во рту. Извините, что чувствую необходимость высказать свою точку зрения.»
«Она дерзкая стерва», — радостно говорит Алекс. «Она мне нравится».
«Да, это гребаная проблема», — бормочу я, потягивая свой слишком горячий кофе.
«Братан, мы поняли это. Мы действительно, блядь, хотим, но…»
Я бросаю на Тео взгляд, который обрывает его слова. Нико не знает того, что знаем мы, и, что касается меня, я хочу, чтобы так и оставалось.