Я надеялся, что застану ее спящей и смогу застать врасплох. Черт, была часть меня, которая даже не хотела, чтобы она знала, что я вообще посещал ее. В моей голове были образы, как я проскальзываю внутрь, забираю у нее то, что мне нужно, и снова исчезаю, оставляя после себя лишь небольшую улику от моего маленького визита.
Но то, что я получил, на самом деле, было намного, намного больше, чем я когда-либо мог ожидать.
Она крепко спала, ее глаза были закрыты, лицо умиротворенное, губы приоткрыты, но ее тело не было покрыто простынями, а кожа блестела от пота. Она спустила майку, обнажив грудь, потянула за собственный сосок и приложила ладонь к груди. Другая ее рука исчезла под ее трусиками, когда она извивалась от удовольствия, преследуя ее освобождение даже во сне.
Зрелище было чертовски красивым. И, не раздумывая ни секунды, я вытащил свой телефон и переключил камеру на видео, чтобы запечатлеть ее падение.
И всего через две секунды все стало еще лучше.
«Себ», — простонала она, и я чуть не кончил в свои чертовы штаны на месте.
«Вот и все, моя маленькая грязная шлюха. Покажи мне, как ты заставляешь себя кончать, когда думаешь обо мне», — бормочу я, мои глаза прикованы к ее извивающемуся телу, мой член жаждет оказаться внутри нее, почувствовать, как сильно ее влагалище сжимает пальцы прямо сейчас.
Воспользоваться преимуществом, когда она спала, было жестким шагом, я это знал, но также, мне действительно было похуй.
Она явно думала, что она со мной, так почему бы не воплотить ее фантазию в реальность?
«Боже мой, ты гребаный психопат», — кричит она, просыпаясь со мной на ней, снова пытаясь поднять бедра, чтобы оттолкнуть меня.
«Меня называли и похуже, Чертовка. Итак, на чем мы остановились? О да, ты был глубоко в своей мокрой киске, когда выкрикивала мое имя».
Ее челюсть сжимается, зубы скрипят, когда она смотрит на меня.
«Я спала, мудак, и мне явно снился кошмар».
«О, это звучало и выглядело ужасно». Проводя пальцем вниз по ее груди к ее все еще обнаженным сиськам, я шепчу: «Твоя кожа все еще покраснела от страха».
«Я ненавижу тебя».
Я улыбаюсь. «Я знаю, разве это не весело?»
Рычание, которое вырывается из ее горла, делает все виды странного дерьма с моими внутренностями, не говоря уже о том, что мой член плачет от желания.
Она смотрит на меня, ее грудь вздымается, соски просят немного внимания.
«Ч-что ты делаешь?» — она шипит, когда я засовываю свободную руку ей под подушку и роюсь вокруг. Если я знаю ее так, как я думаю, что знаю, тогда я не найду это пустым.
Я улыбаюсь в ту секунду, когда мои пальцы соприкасаются с чем-то.
«Себ», — предупреждает она, точно зная, что она там спрятала.
«И ты утверждаешь, что не боишься. Поэтому ты спишь с пистолетом под подушкой, Чертовка?»
«Я не боюсь, я просто хочу, чтобы ты оставил меня в покое», — рявкает она. Ее слова могут сочиться ядом, но мы оба знаем, что они далеки от истины.
«О да, ты хочешь сказать это своему телу?»
Ее зубы снова скрипят, когда я провожу стволом ее пистолета по мягкой коже ее щеки.
Все ее тело вздрагивает, когда холодный металл соприкасается, а глаза сужаются.
«Я положила это туда не как чертову секс-игрушку, Себастьян».
«Может быть, и нет, но я уже знаю, что небольшая перестрелка заводит тебя». Наклоняясь вперед, я провожу губами по раковине ее уха. «Я не забыл ни секунды нашего совместного времени, принцесса».
«Ты действительно должен, — кипит она, — или я начну думать, что ты немного одержим мной. Я уже думаю, что ты облажался, и будет еще хуже».
Одержимость? Я думаю, нам обоим совершенно ясно, что я чертовски зависим. Зачем еще мне собирать ее нижнее белье и вламываться в ее спальню, чтобы посмотреть, как она спит посреди ночи?
А что касается облажался… Я был таким долгое время.
«Это мило, что ты думаешь, что меня волнует, что ты думаешь обо мне, Чертовка. Мне похуй. Я знаю, чего я хочу, и я знаю, каким будет финал. Я просто наслаждаюсь поездкой».
«О да, не хочешь просветить меня?»
Отстраняясь, я провожу пистолетом по ее шее и ключице, двигаясь к ее груди.
В моей голове возникает образ ее, свернувшейся калачиком на земле, ее тело дрожит, слезы текут по лицу, когда ее отец находит ее. Сломанный, разрушенный. Чертовски уничтожен.
Да, это то, чего я хочу. Я хочу, чтобы он видел, как его мир рушится у его ног. Я хочу посмотреть, как он попробует на вкус то, через что он заставил пройти мою семью.