Он посмотрел на скамью присяжных, теперь пустую. Два дня назад, перед тем как они вступили в свои права, судья напутствовала их серьезной речью. Некоторые ее слова врезались ему в память и сейчас будили в нем неясную тревогу.
— Члены жюри, — обратилась к присяжным судья Джэнис Мэлони, — перед тем как вы признаете обвиняемого, доктора Джеффри Роудса, виновным в совершении убийства второй степени, Штат должен получить веские и несомненные доказательства того, что смерть Пэтти Оуэн была вызвана именно действиями обвиняемого, что по сути эти действия были потенциально опасны для других людей и что они свидетельствуют об искаженном восприятии действительности, при котором возникает безразличие к человеческой жизни. Поступок является потенциально опасным и свидетельствует об искаженном восприятии действительности, если субъект, совершивший его, в нормальном, неаффектном состоянии, расценил бы свой поступок как попытку убить другого субъекта или нанести ему тяжкие телесные повреждения. Таковым же считается поступок, совершенный вследствие неприязни, ненависти или преступной халатности.
Джеффри казалось: сейчас исход дела зависит от того, поверят присяжные, что он принимал морфин, или нет? Если поверят, то его признают виновным в преступной халатности. По крайней мере сам Джеффри действовал бы так, если бы был на месте одного из присяжных. Ведь процесс анестезии, в конце концов, тоже потенциально опасен. Единственное, что отличает его от этого юридического термина, — так это согласие пациента.
Речь судьи, так встревожившая Джеффри, содержала еще и главу о наказании. Судья напомнила присяжным, что когда речь идет об убийстве человека, то, согласно нормам уголовного права, она не сможет осудить Джеффри меньше чем на три года тюрьмы.
Три года! Джеффри мгновенно вспотел и в то же время почувствовал, как по спине у него побежали холодные мурашки. Он провел рукой по лбу — на ней остались капли пота.
— Встать! — скомандовал судебный пристав, появившись из комнаты присяжных. Сказав это, он отошел в сторону. Присутствовавшие в зале суда встали. Многие вытягивали шеи, пытаясь по лицам присяжных прочитать, какой вердикт они вынесли.
Занятый своими мыслями, Джеффри очнулся при звуках голоса судебного пристава. Он слишком быстро вскочил на ноги, у него так резко закружилась голова, что он был вынужден ухватиться за стол.
Присяжные неторопливо входили в зал. Никто из них не смотрел на обвиняемого, каждый старался отвести взгляд куда-то в сторону. Сам Джеффри не мог понять, хорошо это или плохо. Он хотел было спросить об этом Рандольфа, но потом испугался и передумал.
— Ее Честь судья Джэнис Мэлони, — провозгласил судебный пристав. Из комнаты появилась судья Мэлони, худенькая женщина с пронзительным взглядом, и направилась к своему столу. Не глядя в зал, она стала раскладывать на столе бумаги и разные предметы, отодвинула в сторону графин с водой.
— Можете садиться, — объявил пристав. — Члены жюри, останьтесь, пожалуйста, стоять.
Джеффри сел не отрывая глаз от присяжных. Никто из них так ни разу и не взглянул на него. Он уставился на светловолосую женщину, стоявшую у края первой скамьи присяжных, — она показалась ему добрее и отзывчивее других. Во время заключительной процедуры судебного разбирательства она часто на него смотрела. Что-то подсказывало Джеффри, что она жалеет его и сочувствует ему. Но сейчас она стояла сцепив перед собой руки и не отрывая глаз от пола. Это его очень обеспокоило.
Судебный секретарь откашлялся. Он сидел как раз сзади и немного правее Джеффри. Прямо перед ним лежала книга с записями судебных протоколов.
— Обвиняемый, встаньте, пожалуйста, чтобы заслушать решение суда присяжных! — исполнил секретарь свою арию.
Джеффри начал вставать. Сейчас это оказалось почему-то намного труднее, чем раньше. Теперь уже все члены жюри смотрели на него не отрываясь, с такими же каменными лицами. Джеффри почувствовал, как каждый удар сердца гулким эхом отдается у него в ушах.
— Мадам форперсон,[14] — сказал секретарь. Та, кого он назвал, была симпатичная женщина лет тридцати, и выглядела она как профессионал. — Пришло ли жюри к единому мнению по поводу вердикта?
— Да.
— Судебный пристав, возьмите, пожалуйста, вердикт у мадам форперсон, — распорядился секретарь суда.