Ничтожные остатки самоуважения – это было последнее, что у него осталось. Если он потеряет и это, то может сразу свести счеты с жизнью.
– Здравствуйте!
Голос, раздавшийся вблизи, заставил его обернуться. Позади наполовину высохшего кустарника, который окружал крошечный участок земли, на котором располагался его вагончик, стоял мужчина.
– Что вам угодно?
Мужчина подошел ближе. Он замешкался. Его поросячьи глазки подозрительно бегали из стороны в сторону.
– Мне сказали, что вы можете помочь, если есть неприятности с властями. – Фальцет, которым он говорил, был нелепой противоположностью массивной фигуре мужчины. Капельки пота выступили на его залысинах, навязчивый запах чеснока перекрывал еще более неприятные запахи, исходившие от его тела.
– Да? И кто же это сказал?
– Рози из киоска. Она сказала: «Сходи к доктору. Он тебе поможет». – Вспотевший кусок сала огляделся вокруг, опасаясь быть замеченным, затем достал из кармана брюк свернутые в трубочку денежные купюры. Сотенные, даже пара пятисотенных. – Я хорошо заплачу.
– Входите.
Гость сразу вызвал в нем антипатию, но это не имело значения. Он не мог выбирать себе клиентуру, потому что его адрес не значился ни в одном бизнес-каталоге, веб-сайта у него тоже не было. Правда, вознаграждение, которое он получал за свои услуги, как и прежде, имело границы, и об этом было известно в соответствующих кругах. Со своей судимостью и все еще не истекшим испытательным сроком он опасался вляпаться в какую-нибудь историю, которая опять могла бы привести его за решетку. «Сарафанное радио» обеспечивало ему в качестве клиентов владельцев пивнушек и закусочных, не соблюдавших ведомственных предписаний, отчаявшихся пенсионеров, обманутых в «кофейных поездках»[2] и при сделках «на дому»[3], безработных и мигрантов, которые не понимали сложную систему немецкой бюрократии, и молодых людей, которые, соблазнившись жизнью в кредит, рано попадали в капканы долгов. Тот, кто просил его о помощи, знал, что он работает только за наличные деньги.
Он быстро отвык от сочувствия, которое вначале испытывал к своим клиентам. Он был не Робин Гуд, а наемник. За наличные деньги, получаемые авансом, он, сидя в своем вагончике за столом из резопала, заполнял ведомственные бланки, переводил запутанный канцелярский язык на понятный немецкий, давал юридические консультации по всем жизненным ситуациям и таким образом зарабатывал на хлеб.
– В чем суть дела? – спросил он посетителя, который оценивающим взглядом фиксировал очевидные признаки бедности, и это, казалось, вселяло в него уверенность.
– Господи, какая же здесь внутри жара! У вас есть пиво или стакан воды?
– Нет. – Он даже не старался быть любезным.
Время столов для переговоров из шпона красного дерева в помещениях с кондиционером, подносов с бутылочками воды или сока и перевернутыми бокалами окончательно прошло.
Толстяк, сопя, вытащил из внутреннего кармана засаленного кожаного жилета пару скрученных листов бумаги и протянул ему. Листы экологически чистой бумаги с плотно напечатанным текстом. Финансовое ведомство.
Он развернул влажные от пота листы, разгладил их и пробежал глазами.
– Триста, – сказал он, не поднимая взгляда. Скрученные наличные деньги в карманах брюк всегда были нечестно заработанными деньгами. Вспотевший толстяк мог себе позволить заплатить больше, чем предполагалось обычным тарифом, по которому он брал с пенсионеров и безработных.
– Сколько? – запротестовал новый клиент, как он и предполагал. – За эти бумажки?
– Если вы найдете кого-то, кто это сделает на более выгодных условиях, – пожалуйста.
Толстяк пробормотал что-то невнятное, затем неохотно отсчитал три зеленые купюры и положил их на стол.
2
Кофейные поездки (
3
Сделка «на дому» – одноразовая сделка или сделка по договору о купле-продаже с приходящими в квартиры или дома продавцами или торговыми агентами, а также с частными лицами.