-- Не полезу! – вся подобралась и сказала не громко, но с большим чувством, и набрала в легкие побольше воздуху, чтобы заорать во всю мощь, если им придет в голову меня принуждать.
-- Слышал?! – глухо как-то отозвался Славка. – Она отказывается. Иди себе домой.
-- Вот так раз! Дело то на одну минуту…
-- Ты что, глухой?!
-- Не глухой! Но странно это… Раньше-то она… только в удовольствие ей это было. Разве, нет?
-- То раньше. А теперь другое дело. Обстановка изменилась, – на пороге появился еще и Витька.
Я переводила взгляд с одного на другого и не могла нарадоваться, слыша, как они не соглашаются подвергать меня новым трюкам. В душе всколыхнулось нежное чувство симпатии к этим двоим проходимцам. Еще и подумалось, что они не совсем потеряны для общества. В общем, даже захотелось, в некотором роде, подружиться.
-- Нет, скажите, что это вы не серьезно, – не хотел униматься Гришка. – Не могу поверить! Мы же друзья. Что такого особенного я попросил? Для нее это сущий пустяк. Да она без страховки такие номера выделывала… Помнишь, когда они брали офис на улице Гайдара? Тогда тоже. Или еще…
-- Тебе же сказали: иди домой, – Витька легонько потянул его за плечо, принуждая подняться со стула. – Хочешь, я тебе дверь открою? Пошли.
-- Ты год назад открыл! Потом я замок менял! – Гришка упирался, не желая покидать кухню. – Хоть скажите, почему отказываете. Мы что, не друзья теперь? Может я тебя, Слава, обидел чем?
-- Уймись. Он тебе потом все объяснит. А теперь пошли уже.
-- Я не тебя спрашиваю, – огрызнулся Гришка на Виктора. – Славка, какие у тебя ко мне-то претензии?
-- Никаких. Только Маринка больше никуда не полезет.
-- Слышал? Не полезет. Захворала наша Маринка. Больше лазить никуда не сможет.
-- Какая еще болезнь, к черту! – вырвал Гришка свою руку и отстранился от Витьки. – Вон, сидит вся здоровая. Я же вижу!
-- Болезни всякие бывают… -- все норовил вывести его из дома мой патлатый друг.
-- Не уж-то… -- Гришка сделал большие глаза и замер столбом, примеряясь к новой своей мысли, прежде чем высказать ее вслух.
-- Вот. Начинаешь соображать, что тебе пора нас покинуть, – все дергал его за руку Витька.
-- Нет, правда?! – Гришкины глаза заискрились задором, а рот снова растянулся в широчайшей улыбке, при этом парень стал пятиться на выход сам и похохатывать. – Поздравляю! Вот, это да! Это новость, так новость. Удалось тебе все же, Славка, своего добиться. Поздравляю. Залетела, значит… Вот, это новость!
Смеясь и пятясь, пятясь и смеясь, Гришка нас все же покинул. А мы остались. Замерли в разных позах. Эти двое стояли, я сидела. Все трое мы еще некоторое время смотрели на хлопнувшую недавно входную дверь. Потом они уставились друг на друга, а я переводила взгляд с одного на другого.
3
-- А, может и правда… А, Слав? Это бы все объяснило. Как считаешь?
-- Черт его… -- ошарашенно круглил глаза Славка.
-- Вы же только из больницы… Не мог, что ли, и это проверить?
-- Заткнись! Умник!
-- Нет, с бабами всегда морока. А, уж с этой!.. Вдруг, это правда?! Что станем делать? – теперь Витькины глаза норовили выпасть из глазниц.
-- А, ты, что скажешь? – Вячеслав вспомнил о моем присутствии и развернулся в мою сторону.
-- Правда! --твердо кивнула ему, соглашаясь с версией о моей беременности.
Я была в растерянности не меньше их, когда Гришка выдвинул это предположение. Но в отличие от мужиков, быстро пришла в себя и смекнула, какие выгоды смогла бы почерпнуть из этого всего. Самое главное, сразу скумекала, что беременность освободит меня от так называемой «работы». А дальше, было бы видно…
-- И какой срок? – нахмурился он.
Мои мысли заметались и заскакали в ускоренном темпе. Что ответить, не знала. Было только ясно, что от ответа много чего зависело. Тут еще вспомнила, что Маринка по-прежнему в бегах, а когда они у нее начались, было мне не ведомо. Вот и раз! Господи, что же сказать-то?! Ко всему прочему, я мало интересовалась в свое время анатомией и физиологией человека, мне не были досконально известны сложные процессы, происходящие в женском организме, связанные с подготовкой к материнству. От этого появлялась огромная вероятность сморозить чепуху. Правда, была надежда, что эти двое в той области разбирались еще меньше моего.
-- Два месяца, – ответила им после произнесенных про себя «была, ни была».