-- Что там у вас? – заглянул в приоткрытую дверь Виктор.
-- Выходит, что не притворялась и приложилась действительно здорово.
-- Что это значит? Заигралась? Или и, правда…
-- Черт ее знает… С ней никогда ничего не понять. Но вряд ли сейчас притворяется.
-- Но это просто не может быть! – зловещим шепотом выразил свое крайнее изумление патлатый. – Чтобы Маринка и не могла увернуться от удара?! Или взяла и поддалась?!! Ну, не знаю!..
Мне было не до них и не до их разговоров. Но, все же, подумала, что какие же они придурки, если считают, что я добровольно рухнула с платформы, да еще нарочно приложилась головой. Потом мне сделалось легче, вроде как дурнота и головокружение немного улеглись, и тогда сразу же заснула.
-- Дорогуша! Ты как? – снова заглянул в комнату Виктор.
-- Плохо! – огрызнулась в ответ.
-- Угу! Значит, нормально, – кивнул, сам с собой соглашаясь, и убрался из дверного проема.
И так получилось, что то утро для меня началось с его пакостной физиономии. Я осмотрелась и смогла заметить, что Вячеслава рядом нет. Уже стало легче. Но радоваться по-прежнему было нечему. Понаблюдала стены комнаты, рассмотрела шкаф-купе, кресло в углу, небольшой комод, дальше шло окно, зашторенное милой тюлевой занавеской, а справа от него стол с зеркалом, уставленный всякой дамской всячиной. Очень было похоже, что Вячеслав, и правда, имел жену, а в настоящий момент ее утратил. Вон даже и халатик ее сейчас был накинут на спинку кровати, словно только недавно она его туда положила. Все так. Только я-то здесь причем?
Мне стало так горько, так невыносимо тоскливо, что этот, то ли сон, то ли бред со мной продолжался, что захотелось зареветь в голос, и выть не переставая, пока снова не оказалась бы дома или, хотя бы, в родном городе. Тут я еще вспомнила, что и нахожусь неизвестно где, в каком месте, а не в родной Москве, и это меня доконало. Я не выдержала осмысливания чудовищных неприятностей и начала всхлипывать.
-- Эй! Ты там что? – тут же раздалось из-за двери.
Я испугалась, что патлатый снова заявится ко мне в комнату, а там, чего доброго, и второй нарисуется, и поспешно закрыла себе рот кулаком.
-- Маринка! Есть будешь? Я тут стряпаю! Подходи к столу, как надумаешь покушать.
Поесть бы надо было. Ведь выходило, что без пищи я просуществовала уже где-то сутки. Но тягостные мысли и переживания никогда не повышали моего аппетита, скорее наоборот. Вот и сегодня голода почти не чувствовала. Да еще и голова сильно болела, и бок, и нога… Я стянула с себя одеяло и посмотрела на ногу. Увидела подсохшую ссадину на лодыжке и огромный синяк на бедре. Потом села, повернулась боком к зеркалу, задрала повыше пижамную сорочку и смогла наблюдать свое отражение с кровоподтеком в половину моей спины.
-- Вот это, да! – себя было очень жалко, и чуть снова не расплакалась, но вовремя вспомнила, что мои враги не дремали и вострили уши на любой шорох.
Поэтому посидела на кровати в горестном молчании немного, а потом дала себе дельный совет включить мозги и придумать, как выбраться из всего этого дерьма. Так и подумала, «дерьма». Раньше я таких слов не употребляла. Видно, произошедшие события так на меня подействовали, что словарный запас начал пополняться в зависимости от обстановки.
-- Так, проведем разведку...
Заставила себя подняться с постели. Покряхтела немного, простонала тихонечко, но встать получилось. Нащупала голой ногой тапки, а надев их, сделала осторожные шаги к шкафу. Открыть его бесшумно не получилось. Дверца предательски скрипнула, а я затаила дыхание. Но все обошлось. Никто меня не окликнул и не стал ломиться в комнату. Поэтому продолжила свои исследования.
В шкафу оказалось полно женских вещей. Гораздо больше, чем мужских. Там были платья, юбки, брюки, блузки. Вещи все из дорогих. На мою учительскую зарплату можно было купить, разве что, топик из увиденного. Да, выходило, что Вячеслав денег на жену не жалел. А она все равно от него сбежала. Или что там с ней стало? Спрашивалось, отчего? Что в нем не так?
-- Ладно, узнаю, – подумала, закрывая створки шкафа. – А еще разведать бы, куда делась его супруга.
И так, на вешалках и полках было полно вещей, но все чужие. Мне бы хотелось знать, где были мои собственные вещи. Вчера снимала с себя блузку и бриджи, а сегодня их и след простыл. И белье мое пропало. На мне теперь была только шелковая пижама, в которой и по дому-то ходить было неприлично, и что тогда говорить об улице. А у меня была цель покинуть, все же, это строение и постараться добраться до Москвы.
Для этого надо было действовать. Хоть как, но шевелиться. Поэтому я дотянулась до чужого халата, надела его и отправилась в разведку дальше. Для начала вышла за дверь. Чтобы меня не шатало, придерживалась за стены и окружающие предметы. Прошла по коридору до поворота. Направо, в арке, была видна кухня. Там суетился Виктор. Как только я появилась в коридоре, он сразу обратил на меня внимание, как был с кастрюлей в руках, замер и уставился в мою сторону.