Клара задохнулась от ужаса, что мать его происходит? Находясь в состоянии шока, боли она не ощущала.
Когда бывшая учительница смогла собраться с мыслями, она увидела перед собой лицо своей мучительницы, оно было перекошено от ярости.
Девушка не могла понять, за, что её может так ненавидеть эта женщина? Они совершенно не знают друг друга, они говорили лишь раз. Что она сделала не так?
Вялый поток мыслей растворился, исчез, когда она почувствовала на своём обнажённом бедре мужскую руку. Кто-то сдирал лохмотья с неё, переведя взгляд на суровое лицо Энгуса Флинта она задохнулась от страха.
========== Глава 9 ==========
Единственный способ жить — это жить. Говорить себе: «Я могу это сделать», — даже зная, что не можешь.
Стивен Кинг «Дьюма-Ки»
Руку убрал, — тихо прошипел Такер, яростно сверкая глазами на клешню капитана, что до боли сжала его предплечье. Их цель была буквально за грёбаным поворотом, а этот кусок дерьма…
Малкольм раздражённо выдохнул, за эти сутки в этом дерьмо-городке он уже подзаебался, и сил сдерживать свой изрядно обострившийся темперамент у него уже не было.
Капитан, ехидно улыбнувшись, покачал головой.
Скрежет зубов шотландца был так отчётлив, что только и его было достаточно что б выдать их присутствие.
— Я повторять не стану, убрал конечность — яростно даже не прошипел, а погримасничал Малкольм, с неистовством выворачивая свою и заодно руку Харкнесса. А военный утомлённый своенравием Такера, впечатал бывшего пресс-атташе в стену, да так ощутимо, что явно выдавало намерение причинить вред.
Отголоски яда давали о себе знать.
— Угомонись Такер, мёртвым ты ей не поможешь! Нам нужен план! — сбивчиво, из-за борьбы, прошипел Харкнесс.
— В задницу план! — злость и презрение в голосе были слегка скомканы, из-за хватки капитана, что излишне сильно сжимал горло бывшего пресс-атташе. Хватка становилась всё сильнее.
Джек боролся с собой мгновение, желание пустить этому козлу кровь была почти осязаемой, то что он видел в глазах Такера, тот хищный блеск, от которого волосы на затылке становились дыбом, пугал его. Пока они добирались до сюда, он всё ожидал удара в спину.
Было ли между ними доверие? — Определённо нет.
Опыт боевых действий кричал, что надёжнее Такер станет только с пулей в голове, но так поступить Джек не мог, да и не хотел. Ему нравились такие неординарные люди, он ощущал азарт и воодушевление, но эта почти не поддающиеся контролю жажда крови… Утомляла его.
Здесь, в тёмных тоннелях в близи логова зверя, в Харкнессе, как и в любом другом просыпалась тяга к смерти. Желание прикоснуться к ней, посредством чьей-то жертвы.
Монстры не появляются из ниоткуда. Общество само прекрасно справляемся с их созданием — Военные, учёные и психопаты, разные грани одного целого.
Поразительно насколько была заразительна дикая ярость шотландца. Вот и сейчас, капитан ощущал бушующего в нём зверя, тяжело выдохнув он отпустил его — Мы спасём её, только не надо бросаться в пекло сломя голову, Ромэо. — самоконтроль к военному постепенно возвращался и самоуверенные нотки в голос тоже.
Главное вера в себя, они справятся, особых вариантов у них всё равно нет.
На его реплику Малкольм никак не отреагировал, он будто оцепенел. Джек повторил ещё раз, но ответом ему было молчание, — О как же он его бесит!
Внезапно, ни с того ни с сего, шотландец притянул военного обратно, впечатывая в стену.
Похабная шутка почти слетела с губ Харкнесса, как Такер зажал ему рот и прошипел что-то, что именно капитан не разобрал. Но спустя мгновение он услышал, то что бывший пресс-атташе заметил раньше него.
В их сторону приближались неясные фигуры в плащах, их шагов было практически невозможно различить, будто у них вовсе не было ног. Те медленно «проплыли» мимо них. Двигались существа синхронно, словно в трансе, ведомые кем-то и навряд ли заметили их присутствие.
Харкнесс насчитал шесть.
— Если хотел зажать меня где-нибудь, мог бы и предупредить — игриво изогнул бровь Джек, привычка есть привычка. Не заигрывать со всеми он просто не мог.
Но едкого ответа не последовало, Малкольм словно призрак, так же медленно-скользяще, двинулся следом за «балахонами». Дурное предчувствие охватило военного.
— Такер! — окликнул его капитан, — Такер, мать твою! Мы не в игры играем! — но голос Харкнесса не находил отклика, лишь вялый гул, что отражался от стен, возвращался к нему с вязким привкусом безнадёжности.
Джек досадливо выдохнул, всё-таки придётся сделать это. Не мешкая ни секунды, он в мгновение ока сократил расстояние до бывшего пресс-атташе, рывком развернул и смачно, не жалея, врезал тому по лицу.
Принесло ли это ему облегчение? — Вы даже не представляет какое.
— ТЫ охренел, что ли? — зло процедил Такер, хватаясь за челюсть.
— Скажите спасибо, господин бывший пресс-атташе, что вернул вас с небес на землю! — тихо, и с долей тоски ответил капитан.
Малкольм резко вскинул на него взгляд, что он увидел в глазах военного, он сам не понял. Но осознание произошедшего, не напугало шотландца. Возможно это бы и подкосило его, будь он пятнадцатилетней барышней, но, к счастью, он не был.
Нельзя сломать сломанное.
***
Что Такер испытывал сейчас, он в полной мере не смог бы охарактеризовать. В нём что-то бурлило, грызло и терзало, а может у него просто несварение?
Ему не было страшно, как таковой страх Такер не воспринимал, скорее даже презирал его.
Как человек действия он привык полагаться на ярость и гнев, ведь пока в душе живет гнев, страху там просто нет места.
Человек окутанный страхом похож на белку в колесе. Его мысли бегают по кругу и с каждым оборотом всё больше и больше выходят из-под контроля. А Такер предпочитал держать всё под контролем.
Он был реалистом, и прекрасно понимал, что можно рассчитывать только на себя. Но в данный момент, в своём мягко говоря «нездоровом» состоянии ему не хотелось полагаться на себя, ему как сопляку хотелось упасть здесь, и что б всё разрешилось, само собой. Но так бывает, только в дерьмовых, всем уже надоевших опереттах, где в самый ответственный момент появляется «Тётушка» и решает все проблемы главных героев, эдакий — «Бог из машины».
В реальности такого не бывает, а жаль… — усмехнулся он.
Но было в душе Малкольма, что-то неподвластное даже ему, то место, где навсегда поселилась его «слабость». О как Такер ненавидел быть или казаться слабым, это то что гордость высокомерного человека не могла ему позволить!
Тот не до конфликт с военным был вызван, по-идиотски брошенной Харкнессом фразой.
Этот напыщенный ублюдок пытался казаться понимающим. Да нихера он не понимает! — зло думал бывший пресс-атташе, но никак не мог выбросить эту гребанную фразу из головы, ведь она как паразит разъедала, что-то в его груди.