По привычке он выудил БлекБерри, будто телефон мог дать ему ответ. Шотландец замер, и снова то странное чувство, которое возникало у него, когда он терял контроль над ситуацией. Такие мгновения всегда приводили его в ярость, будто на него вываливали тонну дерьма, а он был вынужден барахтаться, что б сделать глоток воздуха.
Такер сжимал и разжимал телефон, он сам не понимал, почему это казалось настолько важным именно сейчас, но заметив, как его жена раздевает другого мужчину, волна негодования захлестнула его, отбрасывая всё на второй план.
Он было хотел вставить едкое замечание на этот счёт, но вовремя прикусил язык. Малкольм выдохнул. Спокойно, без резких реплик и движений, не давать никаких поводов для насмешек. Эта гордячка своего не упустит.
Не придумав ничего интересного он молча принялся помогать.
Действовали они почти синхронно, не сговариваясь и даже не мешая друг другу, сначала освободили мужчину от тяжёлого рюкзака и бомжацкого вида пальто. Затем аккуратно приподняли голову, что б бедолага не задохнулся возможной блювотиной.
Отблеск привлёк внимание бывшего пресс-атташе, Такер скривился, что за злой рок, почему его окружают одни военные? На груди несостоявшегося жмурика висели жетоны, девушка перевернула один из них. — Капитан Джек Харкнесс.
— Будто других званий нет, — покачал головой шотландец, припоминая доктора Ватсона.
И так мерзкое настроение чудесным образом из отвратительного превратилось в по-настоящему дерьмовое.
В сумке несчастного они не обнаружили ничего интересного: вода, документы, книга, от слащавости названия которой Такера чуть не вывернуло наизнанку и пара ампул и шприцы.
Неужто этот цепной пёс диабетик? Задался вопросом Малкольм, но решив, что ему собственно насрать, опустился на землю, давая себе заслуженный отдых.
Он почесал ноющее плечо, но казалось стало только хуже, конечность обожгло огнём и в добавок заныла челюсть. Устало потирая лицо, он думал, что стоило всё-таки ехать сегодня вечером, а не вот это всё.
***
Супруги пытались привести незнакомца в чувства. Им страшно не хотелось омрачать и так неожиданно продлившееся путешествие трупом. Когда ничего не изменилось и мужчина так и оставался в отключке, Клара предложила провести реанимацию. Что касается Такера … Это идея не особо пришлась ему по вкусу.
Будто ощущая угрозу, солдат зашевелился, затем открыл глаза, и резко втянув воздух, завалился на бок в диком приступе кашля. Он бешеным взглядом блуждал вокруг, панически размахивая руками будто пытаясь отбиться от кого-то.
Клара, не думая кинулась к капитану, и мягко, но настойчиво, положив руки на его плечи по-учительски твёрдым тоном сказала — Всё в порядке. Вы в безопасности.
Дёрнувшись от внезапного голоса солдат вскинул голову, и как только его серые как сталь глаза сфокусировались на красивом лице, он успокоился. Расслабленно опустив плечи он обаятельно улыбнулся.
— Я умер и попал в рай? — глядя на Клару томным голосом осведомился солдат.
— Ага, а дерьмо под тобой навалил Иисус — огрызнулся Такер, военный заинтересованно перевёл на него взгляд. А шотландец, весьма неприветливо скривил губы в усмешке, этот урод ему и в отключке не особо нравился, а как только он открыл рот, то впечатление испортилось совершенно.
Малкольм не мог найти причину такой откровенной злобы со своей стороны. Да определённо он ревновал, но было что-то ещё, что маячило на периферии, но он никак не мог вспомнить что именно. Ему казалось это очень важным, куда важнее полудохлого солдата.
— Боюсь вы всё еще на земле — мягко улыбнулась Освальд, — Чувствуете головную боль, головокруже…? — Она не успела договорить как шатен, перехватил её руку и поднеся к губам поцеловал — Ваши руки исцелили меня.
Клара опешила от подобного внимания, оно казалось несуразно наигранным. А Такер закатил глаза: — Заебись он не просто солдат, он ещё и клоун.
Шатен слегка улыбнулся этим словам, или Освальд только показалось?
— Джек Харкнесс — представился он. — А у ангела есть имя…?
Высвободив свою руку, Клара усмехнулась — По-моему у вас сотрясение.
— Какое необычное имя, у вашего отца видимо плохо с чувством юмора — переведя взгляд на замершего Такера, заигрывал с девушкой капитан. Брюнетка даже на таком расстоянии ощущала волны ярости, исходящие от Малкольма.
Она несомненно доверяла мужу, но, когда он злился или выходил из себя, то становится слегка неуправляемым.
Клара ещё помнит тот случай, когда бывший пресс-атташе разбил нос Гленну прямо перед одной пресс-конференцией, из-за того, что они не поделили какую-то тётку из ассоциации ветеранов.
Мягко говоря, Клара не тётка из ассоциации ветеранов. И вероятность того, что им предстоит прятать тело капитана Харкнесса всё-таки была.
Предвосхищая скандал, она кивнула Такеру. Тот сделал шуточный реверанс, благодаря за благоразумие. Шотландец занял место перед Джеком и внимательно, с опытностью специалиста осмотрел голову военного.
— Вы уверены, что справитесь лучше, чем она? — нахально заявил капитан. Такер надеялся, что ему лишь показалось, что солдат ему подмигнул.
— Определённо. — опасно оскалился Малкольм.
— С чего…
— Моя специализация черепно-мозговые травмы — жестко фиксируя голову солдата процедил Малкольм.
— Вы Доктор? — разглядывая озлобленное лицо шотландца, засомневался Харкнесс.
У врачей лица иные, у них в глазах всегда горит желание спасти, а у человека перед ним, были глаза хищника. Он скорее похож на палача и вершителя судеб чем на доктора, морщась от болезненных ощущений, с интересом подметил капитан.
Шотландец покачал головой. Указывать людям их место, вот что он так сильно любит, проведя языком по верхнему ряду зубов, он криво усмехнулся, — Хуже, я политик…
— Бывший — вставила Клара, порой у неё, как и всякого человека мысль не поспевала за языком. Но ей казалось определённо важным, что б Малкольм наконец осознал, что он больше не в высшей лиге Британского правительства.
Такер резко повернулся, он взглянул на неё таким странным взглядом. Она ощутила молчаливый укор, его взгляд не был злым или разъярённым, он был печальным. Будто она отобрала костыль у хромающего человека.
Да теперь он не политик, и с её стороны нечестно лишний раз напоминать об этом. А может ей надоело, что он продолжает топтаться на месте, вместо того чтоб двигаться дальше. Ему ещё пятидесяти нет, а он как старик причитает о своей юности и достижениях молодости. Сейчас ей было больно наблюдать за тем, как этот выдающийся человек застрял в собственном прошлом.
Клара не отвела взгляд и не чувствовала вины за свои слова, тем более она сказала правду.
Переведя акульи глаза на капитана, что молчаливо следил за их перепалкой, Малкольм кивком указал на его разбитую голову — Что произошло?