— Что случилось? — озадаченно поинтересовался он, когда Ника уже оказалась на той стороне и согнулась, не сдерживая-таки чихание.
— Как ваше кафе называется? — постаравшись успокоиться, поинтересовалась я.
— «Утро с корицей», — рассеяно отозвался тот, а мы с Лилькой дружно захохотали, ловя на себе разозленный взгляд Игнатьевой.
— Это провал, парень, — я похлопала озадаченного промоутера по плечу и вернула ему свой пирожок.
— Почему?
— У Ники сильная аллергия на корицу, — вместо меня ответила Лиля, с улыбкой протягивая ему и свой пакетик: — Чувствует ее запах на больших расстояниях и на дух его не переваривает.
Это еще слабо сказано. Игнатьеву скручивают такие приступы чихания, что девушка на долгие мгновения выпадает из жизни, а потом злиться и проклинает всех вокруг.
— Извини, — дружно пожали мы плечами и, оставив озадаченного беднягу в гордом одиночестве, понеслись вслед за подругой. Ника уже уняла приступ (благо, запах был едва заметный, а к самому пирожку девушка даже не притронулась) и теперь раздраженно ждала нас.
— Чего вы там телитесь? — пробурчала она и тут же добавила: — помешались они все на этой корице. Орудие пытки. Адская смесь.
Синицкая бросила на меня веселый взгляд, а я в очередной раз захохотала.
— Смейся-смейся, — цыкнула Ника, разворачиваясь на каблуках и почти бегом направляясь к неприметной кафешке за углом. — Вот подкину тебе как-нибудь черного перца в суп, будешь знать, как над подругой издеваться.
Я тут же перестала смеяться. С Игнатьевой станется выполнить угрозу, а я на черный перец реагирую примерно так же, как она на корицу. Хорошо, хоть не пригрозила орехами накормить. С ними у меня вообще отдельные взаимоотношения.
Кафе, к которому мы направлялись сильно отличалась от других хотя бы тем, что коричных запахов в его зале никогда не витало. Уж не знаю, что послужило тому причиной: похожая на Никину аллергия у хозяина или просто его нелюбовь к этой специи, но это было чуть ли не единственное место в городе, куда Вероника могла прийти без риска. Мы нашли еще на первом курсе и с тех пор стали частыми гостями в заведении под теплым названием: «Домик Уюта». Он располагался на первом этаже жилого дома, занимал небольшую площадь и всегда встречал гостей запахами теплого молока и ванильных сливок.
Колокольчик на двери весело звякнул, а мы, попав в тепло с мороза тут же раскраснелись.
— Ну вот, — торжествующе проговорила Ника. — И никакой тебе корицы! Красота-а-а!
— Девушки, — рядом тут же появился уже давно знакомый официант Матвей: — Ваш любимый столик свободен.
Парень галантно указал на места у дальнего окна, что открывало обзор на тротуар и улыбнулся. Это и правда был излюбленный нами столик уже три года, но сесть за него удавалось все реже, учитывая резкий скачок популярности «Домика». Настроение стремительно поднималось, и я даже почти перестала думать о сводной сестре и ее сообщении. Вечер обещал стать прекрасным.
— У нас сегодня в меню новое пирожное, — когда мы расселись, торжественно объявил Матвей и добавил заговорщицким шепотом: — Сам пробовал, пальчики оближете!
— А как называется? — полюбопытствовала Лиля.
— «Шоколадное Дежавю».
У меня от слова «шоколад» засосало где-то под ложечкой, а слюни наполнили рот, заставляя облизнуться.
— Без орехов? — с надеждой поинтересовалась я.
Официант кивнул и Ника, грациозно махнула рукой, подводя итог нашему разговору:
— Тащи. И кофе, как обычно.
Матвей послушно кивнул и удалился, а мы блаженно растянулись на мягких деревянных стульях с высокой спинкой.
За окном снова запорхал снег. Мимо окна проходили люди, кутаясь в теплые шарфы и шапки. Кто-то шел медленнее, гуляя и наслаждаясь прекрасной погодой, а кто-то в спешке бежал, стремясь закончить только ему известные дела. Обстановка в «Домике» была как всегда уютной, и я окончательно забыла про неприятности сегодняшнего утра. Тем более, я уже в университете решила, что, раз Рита попросила меня прийти домой пораньше, значит я должна сделать все, чтобы не выполнить ее просьбу. Андрей с мамой уехали на три дня к его родителям, и от этого становилось легче. Может, вообще пойду ночевать к Лиле с Никой. Они обе не с нашего города, поэтому уже три года снимают квартиру в паре кварталов отсюда.
— Девчонки-и-и, красота, — довольно протянула Ника. Девушка подперла подбородок ладонями и, заправив за ухо светлую кудрявую прядь волос, обвела нас хитрым взглядом. — Нам бы сейчас еще мальчиков в компанию, и будет сплошной новогодний романтИк.
Я закатила глаза. Ну пошло-поехало.
— Игнатьева, когда ты, наконец, перестанешь думать о парнях? — поинтересовалась у мечтательно прикрывшей глаза подруге.
— Когда женюсь и заведу парочку детей, — протянула та в ответ.
— Ну, во-первых, выйдешь замуж, — Лиля поправила на носу очки и улыбнулась, — а во-вторых, до Нового Года еще целый месяц.
— У романтики нет времени, — пафосно сдвинула брови Игнатьева, — а ты, Лилька, вылезла бы уже из своих книжек и вернулась на бренную землю. И Денисову с собой захвати.
— А что я? — тут же возмутилась я.
— А то, — фыркнула в ответ блондинка, — обе сидите в своих панцирях, и хоть бы по сторонам оглянулись. Вон, Лиль, смотри, парень у дальнего столика глаз с тебя не спускает. Как зашли, так и пялится до сих пор.
Синицкая заметно покраснела, но все-таки бросила взгляд в сторону, куда указывала подруга. Я последовала ее примеру и тихо прыснула в кулак. В углу действительно сидел долговязый парень, который смотрела на рыжую задумчивым мечтательным взглядом. Заметив наше внимание к своей персоне, он нервно дернулся, чудом не выливая кофе на разложенные вокруг учебники. Мы сидели не так далеко от него, поэтому не составило труда заметить, как краска смущения залила оттопыренные уши и покрытые юношескими прыщами щеки. Он снова дернулся и принялся собирать учебники, роняя один из них на пол.
— Физика 9 класс, — прошептала я, поднимая большой палец вверх. — Умный парнишка.
Вероника громко захохотал, а Лиля обиженно фыркнула, отворачиваясь обратно к окну.
— Ну вас, — буркнула она.
— А что, Лиль, любви все возрасты покорны, — протянула я, но, заметив, что Синицкая смеяться не собирается, тут же с долей раскаяния произнесла: — Ладно, прости, мы шутим.
Девушка только махнула рукой, показывая, что обижаться всерьез не собирается.
— Ваш заказ. — подошедший Матвей осторожно сгрузил с подноса три чашки кофе и блюдца пирожными. — Приятного аппетита.
Мы в унисон поблагодарили вежливого официанта и принялись за еду. «Дежавю» и правда было восхитительным. Шоколадное воздушное тесто таяло во рту, едва заметная вафельная крошка мягко хрустела, а топленый шоколадный сироп сверху чуть горчил и заставлял жмуриться от удовольствия. Что ж, пожалуй, стоит почаще наведываться сюда только ради этого чуда.
— Нет я ферьефно, — Ника с грустью отправила в рот последний кусочек, проживала и продолжила: — Лилька, за тобой вон Васька Теряев скоро охоту откроет. Чем не хороший вариант? Парень умный, образованный.
— Ник, прекрати, — Лиля резко оборвала подругу, была удостоена наших с Игнатьевой недоумевающих взглядов и смягчилась. — Не нравится мне Вася, понятно? И хватит, пожалуйста, переживать о моей личной жизни. Я прекрасно справлюсь сама.
Игнатьева, кажется, поняла, что перегнула палку:
— Справишься, конечно, я в тебе не сомневаюсь. Ты у нас девушка видная…
— Ника!!
— Все-все, молчу.
Я в их спор решила не влезать. Такой диалог не был новым и крупными ссорами никогда не заканчивался. Одержимая идеей найти нам хороших парней, Вероника заводила подобные разговоры по несколько раз на дню. Сама девушка была давным-давно влюблена в своего инструктора по вождению и, по ее же собственным словам, семимильными шагами шла в направлении его завоевания. Тот уже полгода завоевывался, но мы с Лилей до сих пор его так и не увидели.