Из отделения полиции нас отпустили десять минут назад и исключительно благодаря связям Марка. Первым желанием полицейских было запихнуть нас всех вместе в обезьянник и оставить до выяснения обстоятельств (учитывая приближения Нового года, выяснялись бы эти обстоятельства дольше, чем обычно), но Золотов вовремя кому-то позвонил, и нас отпустили. Собственно, Лиля настояла, чтобы Васю с Колей тоже выпустили. Она заявила, что претензий к ним не имеет. Уже на улице, прямо у участка, мы, наконец, рассказали изрядно потрепанным парням, что именно случилось. Сначала они не хотели верить, а когда стоящий рядом Теряев и неожиданно смутившийся Николай подтвердили наши слова, то долго смеялись. Правда смех как-то подозрительно напоминал истерический.
Николай, как оказалось, весь этот гениальный план действительно придумал сам, но совершенно не ожидал, что по итогу может оказаться в полиции. Сейчас он искренне заверял нас, что ему достаточно просто вернуть браслет, и он в нашей жизни никогда впредь не появится. Суровый и пугающий парень выглядел сейчас не менее рассеянно, чем Вася. Хотя, ладно, вру, на Васю вообще было страшно смотреть. Не знаю, как он до сих пор держался и не скатывался в слезы.
С машиной Марка, слава Богу, ничего страшного не случилось. По его словам, пару часов на сервисе, вернула бы ей прежний внешний вид. Из-за того, что приехавшие полицейский застали нас в образе кучи-малы, сразу разбираться никто не стал и повезли нас всех в отделение, правда, места в их «автомобиле» на всех не хватило, поэтому стражи порядка милостиво разрешили половине из нас ехать сразу на джипе Золотова. Под их строгим присмотром, разумеется. А вот прямо сейчас мы возвращались с участка домой, а прямо за нами виляло такси с Колей и Васей.
— Ребят, — Лиля впервые нарушила тишину с того момента, как мы отъехали от отделения. Мы с Никой покосились на нее с уважением. — Вы это… — продолжала Синицкая, краснея, — вы извините нас. Так… так глупо все получилось…
Марк неуверенно фыркнул и отозвался:
— Да уж. В таком цирке я еще не учувствовал.
— А я тебе говорил, — фыркнул Князев, — они сумасшедшие. Особенно когда вместе собираются.
— Сам такой, — привычно огрызнулась Ника, но тоже стыдливо замолчала под нашими насмешливыми взглядами.
Если кто и была правда похож на чокнутого, то это она. Додумалась же зимой выбежать в пижаме и тапочках! Хорошо хоть шубу догадалась набросить, и скалку ту с собой прихватить. Правда, кухонную утварь пришлось оставить в полиции.
— Слушайте, — неожиданно хмыкнул Золотов, спустя еще несколько минут тишины: — а у Коли этого вашего, губа не дура. Это же надо было додуматься, подсунуть брату идею подарить «возлюбленной» браслет, а потом денег с нее стянуть. Кому расскажешь — не поверят.
— Он не наш, — тихо возразила Лиля, и со вздохом добавила, — но я согласна. Даже предположить не могла, что это Вася. Вернее Коля… В общем, они. Какой-то ужас.
— Ага, — поддакнула Ника, — только больно уж Теряев скромным оказался. А ты Лиля, зря сразу в отказ не пошла. Сказала бы, что никогда браслет в глаза ни видела, и всё. Пусть докажут, что пока Васька тебе его в портфель совал, он не выпал где-нибудь.
— Ника! — в один голос с Синицкой укоризненно воскликнули мы.
— Что «Ника»? — возмутилась девушка. — И зря ты от полиции отказалась. Кто тебе теперь за моральный ущерб ответит? А заодно и нам.
— Вот зачем ты все деньгами измеряешь? — Лиля чувствовала себя сконфуженно.
— Не деньгами, а справедливостью, — парировала Игнатьева. — Я вообще жалею, что вы меня остановили. Надо было этому Коле все-таки настучать по голове.
— А если бы ты по мне попала? — поинтересовался Марк.
— Это была бы случайность, — гордо задрала голову блондинка, — даже если бы тебе перепало, мимо него я бы тоже не промахнулась.
Парни одновременно переглянулись и фыркнули, сдерживая очередной приступ хохота. Ребята еще о чем-то шутливо переругивались, а я прикрыла глаза и откинулась на мягкую спинку. Теперь хотелось только одного, доехать до дома подруг, разобраться с браслетом, и поговорить, наконец, с Денисом. Я на секунду разблокировала телефон, чтобы посмотреть на время. Наша смена уже началась, но Марк позвонил в клуб и предупредил, чтобы начинали работать без нас. С голоду гости бы не умерли — работала кухня и ресторан, а бар мы бы открыли чуть позже, чем обычно.
— Слушай, Лиль, — я снова прислушалась к разговору. В этот момент Марк смотрел на рыжую девушку через зеркало и улыбался, — ты работать то на меня еще не передумала?
Рядом раздраженно засопела Вероника, но промолчала, а Синицкая удивленно поинтересовалась:
— А почему я должна была передумать?
— Ну как, — пожал плечами Золотов, — я же обещал тебе найти твоего обожателя, а в итоге он нашелся сам. А ты говорила, что будешь делать доброе дело в ответ на доброе дело.
Лиля снова покраснела, а я представила, до чего же неловко сейчас должно быть подруге. Это нам с Игнатьевой понятно было, что причина, почему подруга так просто согласилась на работу в клубе заключается отнюдь не в обещании Золотова найти владельца браслета. А вот Марк понятия об этом не имел и искренне считал, что девушка может отказаться. Наивный.
— Ну ты же пытался, — выкрутилась, наконец, Лиля, — столько сил потратил.
— Молодец, подруга, — прошептала Ника ехидно, — быстро соображаешь.
Я сцедила смешок в кулак, а Марк просиял.
На окончательные разборки с браслетом ушло еще минут двадцать. Пока Лиля и Ника поднимались в квартиру за драгоценностью, Марк и Денис в красках расписывали Коле и Васе что будет, если они еще раз приблизятся к Синицкой. Золотов особенно давил на беднягу Васю, объясняя ему, что он Лиле не нравится и лучше больше попыток признания не делать. Особенно таким дурным способом. Теряев пообещал, что больше так не будет, а когда спустилась Лиля еще долго хватал ее за руки и умолял простить, пока Марк не оторвал одногруппника от смущенной подруги.
В общем, до клуба мы добрались только через сорок минут. Марк почти бегом кинулся к главному входу, а Денис меня придержал.
— Недолго, голубки, — бросил нам Золотов, — оплату сегодняшнего дня обоим урежу.
— И себе не забудь, — крикнул ему вдогонку Денис.
Хозяин клуба отсалютовала нам и исчез за дверью, а Князев повел меня в сторону запасного выхода. Людей рядом не было, но дверь была открыта. Мы остановились неподалеку, в нише, откуда нас не мог никто увидеть, если бы не искал специально.
— Кир, надо поговорить, — начал Дэн, и я тут же поняла, что парню непросто. Он совершенно точно не знал, с чего ему начать: — Я… — снова замялся.
— Разобрался со всем? — я подняла голову.
Над бровью Князева краснела царапина после сегодняшней стычки, и я задумчиво на нее уставилась. И когда успел пораниться? Больно, наверно? Хотя, Марку досталось сильнее — у него была разбита скула и губа, а еще он что-то жаловался на ребра.
Я подняла руку и осторожно коснулась краев царапины. Ласково провела подушечкой большого пальца и с сожалением поинтересовалась:
— Больно?
— Кир, — тихо проговорил Денис, перехватывая мою руку и опуская ее вниз, — я хочу тебе кое-что рассказать. Не отвлекай меня.
— Что? — и это у меня так голос осип?
Ужас, Денисова, да тебя раскусить проще простого. Хотя Князев, кажется, не смог. На самом деле что ли волновался и переживал, что я скандалить сейчас начну? Даже руки за запястья держал, видимо, готовясь останавливать гневный напор. А с чего мне скандалить? Я так рада была его видеть, так соскучилась, что плевать уже было и на разговоры, и на оправдания.
— Я… — Князев опять завис, а я вдруг поняла, что он, не отрываясь, смотрит мне на губы.