- Наемники, дружище, они такие! По крайней мере, риденские маги. Тяжелые времена настали, я не могу больше доверять нашим, родным архаддирским волшебникам, и приходится нанимать выкормышей Гильдхолла! Знал бы ты, каких денег они стоят! Правда, и дело делают исправно, но надо же знать меру!
Скрипнул в замке ключ, и керберит отстал от плоти, оставив на шее Тобиуса заметный красный след. Чувство возвращающейся силы затопило сущность серого волшебника блаженством, он сжал и разжал бронзовые пальцы.
- Благодарю вас, экселлент.
- Ну, другое дело! А то ты был такой бледный!
Бронзовая рука осторожно сжала ладонь короля, отчего тот заулыбался, показывая желтые, кривые, но все еще крепкие зубы.
- Ну, за встречу и выпить не грех!
Маэкарн поспешил к одному из многочисленных портретов и, отворив его на спрятанных петельках, полез в стенную нишу, где зазвенело стекло.
- Экселлент, мы сильно опоздали, но доставили послание. Вы не хотите его прочесть?- спросил Тобиус, косясь на нетронутый конверт, что лежал на столе.
- Я знаю, что там написано, - отозвался король, разворачиваясь с бутылкой прозрачной жидкости и парой хрустальных рюмашек. - Несколько лишних минут погоды не сделают.
Бутыль и рюмки устроились прямо на документах государственной важности, а следом появились тарелочки с разнообразной закуской. Не пролив ни капли, Маэкарн опытной рукой разлил жидкость и передал сосуд Тобиусу.
- За встречу!
Отставать от Золотого Короля маг не стал и опрокинул в себя жидкий огонь. Шехверская водка пятиступенчатой очистки, прозрачная как слеза младенца и крепкая как удар лошадиным копытом в челюсть. В определенных концентрациях эта алхимическая дрянь могла выжигать внутренности.
- Закусывай, закусывай, дружище, - прокряхтел Маэкарн гнусаво, при этом крепко зажимая нос, - о-о-о! Садись.
Король сел сам, разлил по второй - и только тогда начал ломать печати на послании из Ридена. Одно за другим рассыпались защитные заклинания. Некоторое время Маэкарн был погружен в чтение, для чего нацепил на нос золотое пенсне с хрустальными линзами.
- Ну что ж, союзу быть. Поздравляю, ты со своей задачей справился отлично.
- Я бы не сказал. Мы сильно...
- Вы задержались, а не опоздали. В конце концов, вы ведь успели, верно? Союзу между Архаддиром и Риденом быть, и в случае агрессии со стороны Марахога мы сможем защитить наши границы.
- Да... я наблюдал немало военных лагерей, пока двигался к Парс-де-ре-Налю. То же в Ридене.
- Играем мускулами. Я уже вложил в это десятки тысяч полновесных золотых арханов, которые не вернутся в казну, но я потеряю еще больше, если начнется война, а она может начаться в любой момент. Жизни моих людей - вот что я потеряю.
- Все это очень странно, экселлент. Я не политик, могу не понимать того, что понимают светские властители, но действия Марахога кажутся безумием.
- Правда? А мне они представляются закономерностью. Ты действительно не политик, дружище, и я счастлив за тебя. Опытным же политиканам понятно, что война есть ход банкрота. Если завел свою страну в тупик, если казна ушла сквозь пальцы, а поправить дело невозможно, точи меч и иди грабить соседей. Иначе - скорый голод, бунт и твоя голова на длинном шесте. Я говорил тебе, что за король Делькен Хавораш?
- Кажется, нет.
- Из него король - как из меня кузнец. А я старый, больной и никогда не отличавшийся силой человек. Ты знал, что у меня хребет искривлен в двух местах? Если поднимаю что-то тяжелее подушки - сразу все болит! Уж сколько целители мне его выправляли, сколько старались, а он все равно принимает прежнюю форму! - Этим Маэкарн поделился таким тоном, будто упрямство кривого позвоночника являлось его гордостью. - Говорят, что-то там с формич... мариц... фаломорфич...
- Морфическим полем?
- Вот-вот, дружище, ты понимаешь! В общем, Хавораш - ужасный правитель, руки не так прикручены, и я поражен, что он еще не смещен. Поверь, я разбираюсь в этом, сам вытаскивал страну из долгов, которые оставил мой почтенный батюшка вкупе с дворянской вольницей. Взять Бейерона Карторена - достойнейший монарх, хитрый, умный, терпеливый, милосердный, народ его обожает. Радован Карапсуа - молодой, еще недостаточно опытный, но сильный, умный, терпеливый, народ его не очень любит, но если кто со стороны оскорбит молодого шакалота, то живьем от риденцев не уйдет. С годами, если его жесткость ослабнет, станет великим королем. Делькен Хавораш - жадный, спесивый, немыслимо горделивый индюш, погрязший в пороках. Недавно мне стало известно кое-что относительно его долговых обязательств перед Копилкой Добрых Киркарей, и поверь мне, дружище, под Хаворашем трон уже горит. Единственный способ выжить для него состоит в грабеже соседей. Также война сократит поголовье голодных ртов в самом Марахоге. Отвратительно звучит, да? Знаю, что отвратительно, самому тошно, но обязанность возиться в этом дерьме есть долг правителя.
Лицо волшебника на миг затвердело, в глазах поселилась тьма, а пальцы сжались в кулаки.
- Значит, войны не миновать? Даже... несмотря на то что мы вроде как не опоздали?
Король, потянувшийся было к стопке, замер и пристально взглянул Тобиусу в глаза.
- Ты хороший человек.
- Не сказал бы, экселлент.
- Нет-нет, хороший. Я в людях разбираюсь, уж поверь. Вижу, что жизнь тебя побила, вижу по этим складкам на лице, по седине, по протезу. Вижу, что с болью ты знаком. Вижу, что силен, достаточно храбр, вижу, что стараешься быть честным, хотя не представляю, как при твоей жизни этого можно достичь. Я вижу достойного человека, а то, что он еще и маг, делает его двойне достойным. Вижу, что ты очень ответственен.
- Я еще и очень коварен, экселлент.
- Коварен? - несколько удивился король. - Правда?
- А еще я бываю мстительным, жестоким...
- Не наговаривай на себя. Я все это перечислил не пустой лести ради, просто вижу, что ты готов взвалить вину за неблагоприятную политическую обстановку на себя, и пытаюсь не дать тебе этого сделать. Настоящий виновник... ты знаешь его имя? Ты знаешь, кто виноват в том, что мир сходит с ума? Ведь тут не просто война, тут все к ахогам драным летит. Мой город наводняет какая-то новая алхимическая дрянь, сводящая людей с ума, обнаглевшие преступники, эту дрянь толкающие, собираются в целую организацию и успешно отбиваются от королевской стражи. Эта мерзкая комета, поселившаяся на нашем небе, дурманит умы тех, кто избежал знакомства с красным песком, и в темных подвалах плодятся, как крысы, культисты, поклоняющиеся не то ей, не то какой-то дрянной девке, визжащей что-то о драконах. Стихийные бедствия, вспышки мора, массовые миграции нечисти тут и там, мертвецы, пропадающие из своих могил, какие-то темные твари, стерегущие путников на лестных дорогах. От докладов, которые поступают из разных концов страны, да и из самой моей столицы, у меня голова кругом идет. Мир сходит с ума. Ты знаешь, кто виноват?
- Шивариус.
Король будто сморщился весь, услышав имя мятежного архимага, смахнул со стола рюмку и залпом проглотил ее содержимое.
- Я так и думал, - сказал он, отдышавшись, и закинув в рот пару соломейских олив с ломтиком лимона. - Законы магии, не так ли? Мне кое-как объясняли это твои собратья по Дару, но я не всегда улавливал суть.
- Если представить, что мир - это мельница, то магия - это ветер, который вращает ее лопасти. От силы ветра работают все внутренние механизмы мельницы, стоит ему прекратить дуть - и она замрет.
- Ну, всегда можно впрячь мула, или там вола какого-нибудь...
- Метафора не всеобъемлюща, - качнул головой Тобиус, - я лишь хочу сказать, что весь этот мир живет и развивается благодаря тому, что магические потоки продолжают пронизывать его на всех прослойках бытия, а глубоко под землей бьется сердце Валемара. Говоря еще проще, если представить, что мир - это живое существо, то магия есть кровь, несущая жизнь по его венам. Только она наделена своими законами и, в отличие от крови, достаточно разумна, чтобы придерживаться их и следить за их исполнением. Законы были сформулированы... а точнее, дополнены Джассаром Ансафарусом, Магом Магов, и с тех пор никому не удавалось безнаказанно их нарушить. Главный закон магии звучит в изречении, приписываемом самому Джассару: 'Iro simpre servitoris estituire'.