Пока женщины пили чай в гостиной, пробило двенадцать часов. Вскоре к ним присоединились мужчины.
- Ноа, мою жену Луизу ты уже знаешь, позволь представить тебе моих дочерей — Амелию и Кьяру, — церемонно начал отец, но Фитцджеральд лишь сухо кивнул им и сел в кресло, немного обескураживая его своими плохими манерами.
- Луиза, Ноа хочет поговорить с Амелией. Пойдем, оставим их ненадолго, — обратился Дункан к своей жене, протягивая ей руку.
- Но разве я не должна остаться в качестве дуэньи? — резонно возразила та.
Девушки из высшего общества не оставались наедине с мужчинами. Никогда. Даже при выходе из дома вместе с телохранителями, женщины из элиты всегда брали с собой также прислугу женского пола.
- Останется Кьяра, — отрезал отец, нетерпящим возражений тоном.
Луиза тут же встала и, бросив на Кьяру злобный взгляд, вышла вслед за мужем. Наверняка, она умирала от любопытства узнать, о чем Фицджеральд будет говорить с Амелией, а Дункан лишил ее такого шанса услышать все из первых уст.
Амелия сидела как истукан, уставившись в свою чашку. Если бы девушки сидели рядом, Кьяра бы ее пнула, чтобы привести в чувство, но пришлось вспомнить о приличиях и брать дело в свои руки.
— Какой чай Вы предпочитаете, мистер Фицджеральд? — спросила она, положив свою чашку.
— Я не пью чай.
Он даже не посмотрел в ее сторону, его взгляд был сосредоточен на Амелии.
- Тогда принести кофе?
- Нет.
«Боже, какой грубиян!» Кьяра мысленно закатила глаза.
- Амелия, не хотите посмотреть на меня?
Ее сестра, наконец, очнулась и подняла голову, но встретившись с ним взглядом, тут же потупилась.
- Мы с Вашим отцом договорились о дате. Через полгода я должен вступить в должность Главы общины. Мы поженимся за месяц до этого. Надеюсь, пяти месяцев Вам хватит для подготовки торжества? Фицджеральды соблюдают все наши традиции и обычаи, поэтому моя мать поможет Вам с организацией. Она приедет познакомиться с Вами завтра и …
- Я не хочу выходить замуж, — прошептала Амелия, прерывая его на полуслове.
Кьяра шокированно застыла. Амелия, которую она знала, никогда не осмелилась бы на такое. Отец ее убьет. Кьяра перевела взгляд на Ноа Фицджеральда, чтобы посмотреть на его реакцию, но тот остался бесстрастен. Ни один мускул не дрогнул на его лице.
- Вы тоже не в моем вкусе, но я же не жалуюсь, — холодно произнес он. — Я скоро стану Главой общины и мне нужна жена. Кроме Вас, других претенденток нет, так что отбросьте глупые женские сантименты и готовьтесь к свадьбе.
Амелия судорожно вздохнула и сжала подлокотники кресла так, что пальцы побелели. Кьяра понимала, каких усилий сестре стоило возразить ему. Она едва сдерживала молчание, напоминая себе не вмешиваться.
- Я не хочу, — снова сказала Амелия.
Тихо, но твердо. На ее лице читалось упрямство, хотя она и не подняла на него взгляд.
Фицджеральд внезапно встал и стремительно направился к выходу.
"Черт, сейчас он нажалуется отцу и Амелии несдобровать!"
Кьяра вскочила и бросилась за ним.
- Подождите, — окликнула его девушка, когда они оказались в холле.
Ноа остановился и замер, не оборачиваясь.
- Мистер Фицджеральд, пожалуйста, не злитесь на мою сестру! Она не хотела Вас оскорбить. Амелия просто не готова была так скоро выйти замуж и испугалась. Пожалуйста, не рассказывайте папе, она образумится. Я Вам обещаю!
Он медленно повернулся и она испуганно вздрогнула от интенсивности его взгляда, но заставила себя не опускать глаза.
- Впервые в жизни встречаю такую невоспитанную девку, — проговорил он, приближаясь к ней. — Не знаю даже, стоит ли связываться с вашей семьей.
- Амелия — настоящая леди, — возразила Кьяра, продолжая смотреть ему в глаза, хотя приличия требовали опускать взгляд при разговоре с мужчиной. — Она просто испугана.
Фитцджеральд остановился на расстоянии двух шагов и она невольно отступила, чувствуя себя неловко.
- О, я знаю, что твоя сестра леди, — проурчал он неожиданно игриво. — Чего не скажешь о тебе.
Ее глаза широко распахнулись от удивления. Это было немыслимо! Ни один мужчина никогда не осмеливался так неуважительно говорить с ней. Кьяра почувствовала, как щеки краснеют от злости.
— Будь Вы человеком чести, не осмелились бы так говорить со мной, — не удержалась она, хотя понимала, что надо было молча уйти от него.