Совместимость пар зависела от генетики, поэтому часто случалось, что братьям или сестрам соответствовал один и тот же человек. В таких случаях, право выбора предоставлялось тому, на кого претендовали более одного человека.
- У меня связаны руки, дочка, — вздохнул отец. — Эта практика применяется только, если на девушку претендуют родственники, чтобы не было раскола в роду. В нашем случае это невозможно. Что бы ты не думала, я ставлю твое счастье выше своего положения, но я также должен думать и о других своих детях. Мы могли бы отказать любому мужчине, попросившему твоей руки, но не ему. Скоро Ноа Фицджеральд станет Главой. Такому человеку нельзя отказывать, девочка, слишком большую власть он держит в руках. Боюсь, мы не оправимся после такого удара.
- Ты же глава нашего рода, папа! Если ты заручишься поддержкой Совета, то он ничего не сможет сделать.
Отец грустно рассмеялся.
- Как ты еще наивна, девочка. Поверь мне, Амелия, я сделал все, что мог. Совет не поддержит меня, каждый печется о своей шкуре. У нас нет выхода из этой ситуации. Тебе придется выйти замуж за Ноа. Чем быстрее ты смиришься, тем лучше для тебя. Не глупи. Роуман Хиггинс не станет идти против общества ради тебя.
- Это несправедливо. Я не хочу, папа!
Амелия разрыдалась и Кьяра поняла, что разговор окончен. Их отец не выносил слез.
Она осторожно пробралась обратно в свою комнату и села за стол, включив ноутбук. Как и ожидалось, через минуту папа стучал уже в ее дверь.
- Да, папа?
- Кьяра, в пятницу мы едем в загородное поместье Фитцджеральдов на три ночи. В воскресенье будет прием по случаю помолвки. Сообщи об этом своей сестре и выберите себе одежду. Вы должны выглядеть безупречно. Пройдитесь по магазинам, если чего-то не хватает. И, Кьяра? Никаких штанов. Я хочу видеть двух леди с безупречным вкусом.
- Хорошо, папочка.
- Кьяра! Сколько раз я просил тебя не называть меня так! Тебе уже не пять лет.
- Но тебе ведь нравится.
Он одарил ее строгим взглядом и вышел, но Кьяра увидела улыбку, мелькнувшую на его губах.
- И что ты предлагаешь делать? — спросила Амелия, когда они устроились на ее кровати позже вечером.
После целого часа рыданий, Кьяре наконец-то удалось ее успокоить. Амелия приняла душ и взбодрилась.
- Думаю, папа прав. Если мы не можем отказать Ноа, то нужно сделать так, чтобы он сам отказался от тебя.
- Но если от меня откажется жених, все подумают, что со мной что-то не так! — ужаснулась сестра.
- Тебе дороже чужое мнение или твоя жизнь? Роуман в любом случае тебя не бросит. Или ты в это не веришь?
- Конечно, я верю в него! Он уже знает четырех девушек, совместимых с ним, но выбрал меня. Однажды он сказал, что женился бы на мне, даже если бы я была вдовой. Немногие наши мужчины способны на такое.
- Предлагаешь убить Фицджеральда после свадьбы? — пошутила Кьяра.
- Никакой свадьбы быть не должно. Вот только, как заставить его отказаться?
- Судя по сегодняшнему разговору, уговорами его не проймешь, — задумалась девушка. — Может выставить тебя в плохом свете на приеме?
- И опозорить отца?
- А у тебя есть варианты лучше? Слушай, в первые два дня в их поместье будем только мы и семья Ноа. Гости соберутся лишь на прием в воскресенье. Ты могла бы вести себя, как невоспитанная дикарка перед его семьей. Помнишь Хелен Фитцджеральд? Она всегда казалась мне очень высокомерной. Ее не устроит небезупречная невестка. А как последний штрих, мы можем опозорить тебя прямо на приеме. После публичного унижения Ноа Фицджеральд вряд ли поспешит объявлять о помолвке.
- Мне страшно, Кьяра. Как я переживу унижение? Я же умру от стыда!
- Стыдно будет только один раз, — утешила ее Кьяра. — Зато потом ты сможешь выйти замуж за Роумана и запереться с ним в его доме. Поверь мне, другого выхода просто нет.
Глава 4
Загородное поместье Фитцджеральдов было огромным и очень старинным. Мать Ноа, Хелен, провела для гостей экскурсию сразу после ланча, ведя по многочисленным коридорам и галереям, показывая комнаты, где когда-то останавливалась сама королева Виктория.
- Дизайн комнат с тех пор не менялся, его только обновляли, — с гордостью пояснила она, останавливаясь в спальне, прилегающей к личной гостиной.
Весь дом был декорирован в стиле барокко, так что, по мнению Кьяры, эти комнаты ничем не отличались от других. Она не слишком вслушивалась в болтовню миссис Фитцджеральд, которая, казалось, пребывала в экстазе от самой себя и своего огромного старого домища. Конечно, это было великолепное строение, даже она оценила его красоту и роскошь, но дом воспринимался как памятник истории, а не как место, где можно почувствовать домашний уют. Лондонский особняк О’Ши был не в пример современнее, благодаря изменениям, которые произвела ее мать, когда вышла замуж за отца, хотя и был очень элегантным. Зря Кьяра считала, что их дом неуютный. По сравнению с музеем Фитцджеральдов, разница была очевидна.