— Нет. Я не могу… — начал я, пытаясь вернуть их обратно.
Но она закрыла мой кулак вокруг них.
— Возьми их, — сказала она. — Ты заслужил награду. Ты мне практически жизнь спас!
Она повернулась и поспешила обратно в свой кабинет. Я смотрел на десятидолларовую купюру в своей руке. Мне снова повезло, но что это было?
Я положил деньги в джинсы и вошел в шумную, многолюдную столовую.
Обед не был мне нужен. Уж слишком я был взволнован, чтобы проголодаться.
Я знал, что должен был сделать. В столовой я подошел к Кори. Он сидел за первым столом с кучей ребят из нашего класса.
— Эй, Ли. В чем дело? — сказал он. У него был небольшой бутерброд с арахисовым маслом и желе. То, что он ест на обед каждый день. Он утверждает, что это его счастливый бутерброд.
Но я знал, кто был счастливчиком сегодня. Он мог съесть хоть десять банок арахисового масла и желе. Кое-что изменилось.
— Я требую реванша, — сказал я. — Я хочу повторить наш теннисный матч.
Он оскалился на меня. Он был так уверен в себе, что не колебался ни секунды.
— Без проблем, — сказал он. — Реванш. Давай сделаем это.
Я потер лапу под своей футболкой. В этот раз я не мог проиграть.
Только не в этот раз.
Кори и я настояли на новом матче. Миссис Андерсен совсем не понимала, зачем нам это. Но она сказала, что если мы так сильно этого хотим, то можем повторить матч.
Новость быстро пролетела по всей школе, и многие ребята согласились прийти посмотреть.
Некоторые ребята называли его «матчем обиды». Я думаю, именно поэтому многие из них пришли.
Кроме того, по школе ходили слухи, что я бросил свою ракетку и сбил с ног миссис Андерсен. Думаю, что многие ребята ожидали, что я снова проиграю.
Но я не проиграл. На этот раз я победил.
В этот раз солнце спряталось за облака, когда я был к нему лицом. И когда мы поменялись сторонами корта, вновь засветило ярко и ослепило Кори.
Так что я выиграл два сета подряд.
Удача. Либо она есть, либо ее нет.
Я был так счастлив, что издал крик победы и перепрыгнул через сетку. Кори просто стоял рядом и качал головой. Я видел расстроенное выражение на его лице, ведь я заставил его поволноваться.
Я знал, что легко смогу выиграть школьную стипендию на поездку в Спортивный Лагерь. Конечно, с помощью лапы стервятника.
Я смеялся и пытался шутить с Кори. Но он не хотел разговаривать. Он повернулся и потопал прочь, сердито хлопая по руке его новой теннисной ракеткой.
Я увидел, как Лаура подарила мне теплую улыбку со стороны корта. Она показала мне знак двумя пальцами.
Очень жаль, Лаура, подумал я. У вас с Кори больше нет ни единого шанса.
Я вытащил уродливую черную лапу и поцеловал ее. Затем я засунул ее обратно под футболку.
Когда я вернулся домой, мне хотелось танцевать или скакать по всему дому.
Зайдя внутрь, я бросил свою теннисную ракетку в чехле и рюкзак на пол. Я услышал в коридоре тяжелые шаги. Арфи тявкнул и подбежал, чтобы поприветствовать меня.
— Эй — назад, мальчик. Назад!
Зачем я это говорю? Он никогда меня не слушает. Арфи настолько большой, что не подчиняется ни одной команде. Он знает, что может делать все, что ему захочется.
— Арфи — пожалуйста!
Он бросился на меня, прижав мои плечи своими лапищами. Я уперся спиной в стену.
— Стой! — закричал я. Он принялся лихорадочно лизать мне лицо. Толстая слюна стала капать с моих щек. — Прекрати!
Я попытался оттолкнуть его. Он шарил за шиворотом моей футболки.
— Эй! — вскрикнул я, когда он схватил зубами лапу стервятника. Жестким рывком, он сорвал ее вместе с веревкой.
— НЕТ! — закричал я.
Арфи зажал лапу в зубах. Затем он оттолкнулся от моей груди обеими лапами. Он развернулся и поскакал из комнаты.
— Нет! Арфи — вернись! — заорал я. — Это тебе не игрушечная собака! О, нееееет. Ну-ка быстро вернул!
Я погнался за ним по коридору. Он побежал в комнату родителей и попытался запрыгнуть на их кровать.
Но я обхватил его поперек туловища и повалил на пол. Схватил лапу стервятника, и она легко выскользнула у него из пасти.
Он зарычал на нее. Но я отодвинул ее подальше и старался держать вне досягаемости.
— Это не игрушка! — закричал я. — Не игрушка!
Арфи заскулил. Он внимательно смотрел на лапу.
Я внимательно изучил ее. Она была покрыта слюной. Один из когтей был чуть-чуть порван. Не так уж и плохо.