В общем, пауза длится едва ли дольше удара сердца колибри, но этого хватает, чтобы информация незамеченной перенеслась через океан.
Эти усилия причиняют Первой невыносимую боль, но импульсы легко контролировать. Сейчас в десятке других мест искажаются лица, прерывается речь, затем все вновь возвращается в норму.
– Не жалуюсь, Джеки, – отвечает Нэлл. – Кажись, скоро будет буря.
– Думаешь?
Нэлл поднимает взгляд на совершенно чистое небо и чешет живот как бы невзначай.
– Шкурой чую. Буря уже началась. Причем большая.
Глава третья
Самаэлю остается миля до Рухнувшего Дворца. Ему нет нужды останавливаться. Мышцы выдерживают нагрузки куда бо́льшие, чем способен вынести человек, и усталость ему незнакома, она осталась в другой жизни, которая более не имеет значения. Он идет пешком, чтобы казаться могущественнее. Позади него разрастается опасность, но он идет – ибо это кажется верным решением.
Грязь липнет к сапогам, к голеням, тянется к коленям, подобно отчаянному любовнику. Вокруг с жужжанием носятся мухи. Они никогда на него не садятся. Разлагающееся тело их одновременно притягивает и отталкивает.
Впереди над болотом возвышается Рухнувший Дворец. Когда-то он, воздушная крепость Гаммы из Семерых, парил над землей. Армия инферналей низвергла его, разрушила, оккупировала. Теперь он – убежище демонов, где правит сильнейший. Долгое время этот титул принадлежал Узурпатору, нынче же все не так однозначно. Инфернали набрасываются один на другого. Сильные сражаются со слабыми, сокрушают их и завоевывают последователей – или показывают на их трупах наглядный пример. Группировки формируются, сталкиваются, распадаются. Несмотря на ряд попыток занять трон Узурпатора, он остается пустым.
Обитатели Рухнувшего Дворца всегда начеку. Любой из них способен захватить власть, и все могут оказаться жертвами.
Именно поэтому Самаэль идет пешком.
За прошедшие годы Рухнувший Дворец начал тонуть, будто в замедленном темпе идущая ко дну лодка. Постепенно, сантиметр за сантиметром, одна его половина опускается ниже, усиливая наклон пола, а вторая поднимается все выше. Увеличивающееся давление разрушает фундамент. Время от времени падают башни, заканчивая свой путь между собратьями или соскальзывая в болото и вставая одна на другую, формируя новые жилища.
Самаэль прокладывает путь наверх, взбирается на свалившуюся турель, служащую ныне мостиком. Скользкие покатые края, истоптанные многими ногами, превратились в неровную, но вполне плоскую поверхность. Сапоги гремят по металлу – глухо, фальшиво.
Внизу неспокойно. Из незастекленных окон со злостью смотрят наверх красные и зеленые глаза. Самаэль не обращает на них внимания и уверенно шагает дальше. Из дыры выбирается инферналь и преграждает путь. Это чудище с двумя спинами, соединенными у бедра, ребер и подбородка. Подобно опирающемуся на зеркало человеку, монстр стоит на четырех ногах, пальцы ног, слившись, соприкасаются с пальцами ног напротив. С усилием он поворачивает голову к Самаэлю, и в месте слияния натягивается кожа.
Самаэль вынужден поднять глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. Чудище стоит выше, что усиливает впечатление от его и так немаленьких размеров.
У инферналя по оружию в каждой руке. Камень, коготь жертвы, гнилая ветка и Псиное Отродье на цепи. Из четырех орудий только пес-полукровка одушевлен, его переломанные ноги слабо брыкаются, но пасть все еще цепкая, опасная.
Меч, который держит Самаэль, – всего лишь кусок металла, острый, но безжизненный. Обнажив оружие, он готовится к бою.
Монстр тут же бросается на него, но недооценивает дистанцию, и Самаэль несется вперед с мечом наперевес. Инферналь отступает, сочлененные ноги непригодны для битвы. В последний момент он поднимает все четыре руки, создавая уродливый барьер.
Самаэль продолжает мчаться, поворачиваясь так, чтобы врезаться в противника не оружием, а плечом. Не прорубить, а пробить путь.
За ударом следует визг. Инферналь отлетает назад. Сперва остаются видны только подошвы, потом и они исчезают, поглощенные болотом вместе с Псиным Отродьем и остальным.
Самаэль убирает меч в ножны и идет дальше.
Он успешно продвигается вперед. Вскоре достигает подножия башни и ступает на покатые камни. Проходит мимо очередной полукровки, которая тащит мешок с незаконно нажитой добычей. На ней нет одежды, ее кожа более здоровая, более зеленая. Она из новеньких, тех, что родились оскверненными. Они очень разные, хотя оба представляют собой помесь смертной и инфернальной сущностей.