Раздался двойной стук в дверь, а затем та распахнулась, и в комнату вошел сам Нестер.
— Ты в порядке?
— Я бы чувствовала себя лучше, если бы знала, что происходит.
— Знаю. Когда...
Черт бы его побрал. Я встала и свирепо посмотрела на него.
— Нет. Я больше ничего не хочу слышать о времени. Все, что я давала вам, — это время. Я больше не ребенок и могу со всем справиться.
— Ты не можешь этого знать.
— Как и вы! Вы привели меня сюда не просто так. Кто этот человек? Я знаю, что он особенный.
Он прислонился спиной к двери и провел рукой по волосам.
— Он твой муж.
— Мой кто? — рассмеялась я, не веря своим ушам. — Вы только что сказали, что он мой муж?
— Ты Моргана Андреу и была ею в течение многих лет.
Я покачала головой, будто это могло отменить то, что только что услышала, и снова опустилась на матрас.
— Вы сказали мне, что у меня никого не осталось. Вы клялись в этом. Сколько времени прошло? — уставилась на него, ожидая объяснений.
— Все это время он верил, что ты мертва. Он должен был. По моему мнению, так было лучше для тебя.
Я не могла сосчитать в этот момент. Слишком большое число, которое объясняло, почему тот мужчина отреагировал именно так. Конечно, что он был в шоке. Не каждый день кто-то возвращается с того света, особенно твой супруг. Вдобавок ко всему, поездка сюда была не слишком долгой. Он был рядом все это время, а я этого не знала.
— Я не понимаю. Разве не было похорон? Никто не заметил, что мое тело пропало?
Он надул щеки, шумно выдохнув.
— Это очень сложно объяснить. Он был не в том состоянии, чтобы что-то делать с похоронами, и я уже предпринял все необходимые меры, чтобы быть уверенным, что смогу увезти тебя отсюда.
— Но зачем вам это делать? Он причинил мне боль? Был жестоким?
— Нет, — быстро ответил он. — Я не знаю.
— Не знаете?
— Я не был посвящен во внутренние дела вашего брака.
— Тогда почему вы забрали меня у него?
— Я не могу рассказать тебе этого сейчас. Как я уже говорил, все сложно.
Мое сердце болело от его признания. Я скривила губы и опустила взгляд в пол. Печаль, оцепенение были теми эмоциями, к которым я привыкла. Боль от предательства была чем-то новым. Я доверяла этому мужчине. Мне было все равно, каковы были его причины. Он удерживал меня вдали от мужчины, с которым я обменялась клятвами любви, и заставил поверить, что у меня никого нет.
— Прошу, уйдите.
У него, по крайней мере, хватило наглости выглядеть пристыженным, но никаких извинений не последовало, прежде чем он вышел из комнаты.
Жаль, что я не могла сказать, что это откровение заставило воспоминания вернуться. Признание лишь еще больше погрузило меня во тьму и ранило сердце.
Я подняла руки к лицу и закрыла глаза, задаваясь вопросом, закончится ли это когда-нибудь.
***
Прошло несколько часов, когда в дверь снова постучали. Я лежала на кровати, желая выйти из комнаты, но мне не хватало смелости встретиться лицом к лицу с Джулианом.
Несмотря на отчаянное желание получить ответы, я не была настолько бессердечной, чтобы бомбардировать мужчину вопросами именно сегодня. Нам обоим нужно было время, чтобы все обдумать. Не говоря уже о том, что от него исходила напряженность, с которой я не знала, как справиться.
— Войдите, — устало отозвалась я.
Послышался тихий скрип, за которым последовал голос Бабс.
— Тебя пригласили на ужин. И я принесла твои вещи.
Я села на кровати и посмотрела на чемодан.
— Спасибо.
— Нет причин выглядеть такой подавленной. Нет худа без добра.
Я не стала говорить ей, что это обычное выражение моего лица. Меня больше интересовало, как, по ее мнению, из этого может получиться что-то хорошее.
— Умойся, а я подожду, чтобы отвести тебя вниз.
Благодарная за то, что мне не придется самостоятельно искать нужные комнаты в этом месте, я схватила свою сумку и прикинула, какая дверь вела в ванную.
Сняла накидку и распустила волосы. Они доходили до середины спины, каштановые пряди были блестящими и густыми. Пряди были практически прямыми и не требовали особого ухода. Я расчесала их и оставила распущенными. Больше я ничего не могла с собой поделать. Шрамы привлекли мое внимание и казались краснее, чем обычно.
Я закрыла глаза и выполняла свою дыхательную гимнастику до тех пор, пока желание содрать их со своей кожи не исчезло. Это только ухудшило бы вид. Я попробовала прикрыть их одеждой, но по тому, как топорщилась ткань, было очевидно, что я стараюсь что-то скрыть.
Джулиан попытался провести пальцем по тому, что красовался у меня над бровью, чтобы внимательно изучить его. Я подумала, не солгал ли Нестер и о моих шрамах тоже.
Я окинула себя взглядом в последний раз. Мое платье было простым. Черное, доходящее до колена, с короткими рукавами и круглым вырезом. Я действительно не особо хотела идти на ужин, но мне нужно было что-нибудь съесть, каким бы отвратительным ни был мой аппетит.
— Я готова, — объявила, выходя из ванной.
— Очень мило, — похвалила Бабс, направляясь в холл.
Я последовала за ней, закрыв за собой дверь в комнату после нашего ухода.
— Мы устраиваем ужины раз или два в неделю. Всегда в одни и те же дни.
— Я не знаю, как долго пробуду здесь.
Женщина не ответила.
Когда мы добрались до большой столовой, я обратила внимание на длинный стол. Он уже был накрыт, а свежие булочки и сливочное масло придавали ему эстетичный вид. Я была не первой. Ближе к центру за столом сидел мужчина. У него было больше седых волос, чем у Джулиана, а правая рука был полностью покрыта татуировками, который исчезали под расстегнутой рубашкой.
Когда он заметил меня, то встал с улыбкой на лице.
— Так значит это правда.
Я не знала, о чем он говорил, поэтому ничего не ответила.
— О, верно. Я Лука. Я был... есть твой самый любимый деверь, — протянул он мне руку, которую я уважительно пожала. Его хватка была крепкой, но безболезненной. — Ты состарилась как прекрасное вино.
Он окинул взглядом мое тело.
— В конце концов, ты будешь выглядеть как я, если твой брат увидит, как ты это делаешь, — фыркнула Бабс, обходя нас.
— Уже перешел к своей следующей жертве?
Я повернулась, чтобы посмотреть, кому принадлежал новый голос, и чуть не столкнулась лицом к лицу с женщиной того же роста, что и я. У нее были огромные карие глаза, и длинные волосы цвета эспрессо, а на переносице — россыпь веснушек.