Глава 4. Задание начинает проясняться
Холодом пахнуло в протопленной горнице, и Хотен невольно передернул плечами. Мертвые сторожа! Ничего себе поручение…
– Мне тогда, как дед о том поведал, тоже не по себе стало. Оказалось, что клад закапывали пленные половцы, а их прямо в яме застрелил верный отрок деда, Сапожок. Его уже тоже нет на свете. Дружина стояла далеко от того места, на лесной дороге. Дед смело поступил, заставив четверых пленных половцев ночью везти повозку с сокровищами в сундуке, потом закапывать сокровища, а при них только слуга-лучник и он сам, уже немощный старец. Убитых половцев дед со слугою вооружили, и слуга закопал их над кладом – сторожить. Такое злое дело совершил дед по совету одного киевского волхва. Потом дед отлеживался в сторонке на возу, а Сапожок до света гонял коней по полю, затаптывая место, где закопан клад.
– И как же теперь его найти?
– Об этом после, – отмахнулся князь Изяслав. – Мне мертвые сторожа покоя не дают. Моя бы воля, я бы так и оставил дедов клад в земле, пусть черви земляные им владеют, да только прижало меня уж очень сильно… Думай, боярин, думай, как можно мертвых сторожей обойти.
– Но если волхв посоветовал, то он же, наверное, знал, и как безопасно откопать укладку? – скорее себя самого, чем князя, спросил Хотен. И обратился уже ко князю Изяславу. – Я понял так, что имени волхва-советчика великий князь Владимир Всеволодович тебе не назвал…
– Не назвал, нет. И я не говорил про мертвых сторожей отцу Климу. Ты ему тоже не говори, Хотен. Боюсь, что в волшебстве святой отец нам не помощник. Тут или мы сами с тобой придумываем, как поступить, или…
– …или спрашиваем у другого волхва, тоже знающего, уважаемого. И спросить должен я, а не ты, великий княже, – подхватил новоиспеченный боярин и призадумался. – А волхву обещать награду за его помощь.
– Согласен. Любопытно, а жив ли еще твой Творила?
– Живой, и двадцать уже лет, не меньше, как всё таким же остается, будто вот-вот помрет. Значит, я его выспрашиваю, ничего иного о кладе не открывая, кроме того, что сторожить его положили мертвых язычников?
– Где ты видел лежащих сторожей? – тут князь Изяслав повернулся к красному углу и перекрестился. – Они сидят над укладкой, головами на четыре стороны света, с копьями.
– О Господи! – ахнул Хотен. – И в том еще заковыка, что мне теперь опасно появляться в Киеве, великий княже.
– Здесь, у меня в тереме, нет вражеских лазутчиков. Мой обычай с ними прост. Поймают соглядатая, велю на воротах расстрелять. Мои же люди тебя не выдадут. А приедут послы от злого дядюшки моего Долгорукого или от Володимирки Галицкого или от черниговских братьев, ты им просто на глаза не попадайся. О боярстве же твоем я объявлю, только когда в Киев снова въедем, если боишься.
Хотен отнюдь не разделял сей уверенности князя Изяслава и в другое время предложил бы свою помощь в том, как надежнее обеспечиться от проникновения лазутчиков. Однако была у него своя тайная причина для того, чтобы попасть поскорее в Киев, причина, в которой он постеснялся бы признаться великому князю и уж, под страхом смертной казни даже, не обмолвился бы и словом о ней отцу митрополиту Климу.
– У Творилы я выспрошу, как взять клад безопасно и чтобы не ушел от меня в землю. Теперь я должен знать, где закопан и кто мне поможет раскопать и будет охранять, когда повезу его к тебе во Владимир.
– Ишь, как принялся ты распоряжаться, емец! – расхохотался князь Изяслав. – Кому брать клад вместе с тобою, мне ясно – кому же, как не приятелю твоему Радко с его десятком седых сорвиголов? А вот где клад, об этом тебе как раз еще и придется разузнать.
Видно, вся растерянность Хотена сразу же и написалась на его обветренном лице, потому что великий князь от души расхохотался. Вскочил со стула, распахнул дверь и гаркнул:
– Эй, Сысойка, подай нам с гостем гретой романеи! Да проследи, чтобы не закипела у них на кухне, как вчера!
Разглядел Хотен на сей раз, как снова высовывал князь Изяслав голову в дверь, что у того теперь на темени большая плешь, а обрамляющие её курчавые волосы сплошь поседели. И едва успел убрать с лица отражение жалости и печали, им испытанных, как великий князь резко повернулся к нему.
– Да сиди ты, сиди – что вскакиваешь! Или ты хотел шпалеру сию посмотреть? Давай гляди-гляди, а чего здесь выткано, тебе отец Клим расскажет. Пожалуй, придется тебе запомнить им сказанное, потому что, боюсь, повезешь ты шпалеру эту в Вышгород, как поедешь послом от меня к дяде моему бестолковому князю Вячеславу.
Хотен схватился за голову. Давно уже никто не делал из него такого дурака! Князь снова рассмеялся.