Через некоторое время дверь открылась, и в проеме почти квадратных дверей появилась очень приятная на вид старая леди в домашнем сером платье. Пара ее мерцавших глаз глядела на меня из-за очков в роговой оправе.
Я вежливо осведомился.
— Мисс Кэрью?
— Да.
Она стояла, улыбаясь, и смотрела на меня так, как будто уже давно ожидала моего визита.
— Простите меня за то, что я задаю вам вопросы. Я сейчас поясню, почему я это делаю. Так вот. Я полагаю, что вы являетесь тетей Сэмми Кэрью?
— Да. Я его тетя.
Она вовсе не казалась удивленной вопросом, и мне это не понравилось.
— Мне хотелось бы зайти к вам, если возможно, и поговорить.
— О, сделайте одолжение.
Она отступила от двери, и я вошел в прохладный, тускло освещенный вестибюль. Она закрыла за мной дверь и меня по коридору в хорошо обставленную гостиную.
— Не хотите ли присесть? Сигареты вот в этой коробке.
Я взял сигарету и уселся за стол. Она расположилась в большом кресле напротив.
— Итак, — очень спокойно сказала мисс Кэрью, — чем могу быть вам полезна?
— Положение немножко затруднительное, мисс Кэрью. Мое имя Келлс. Майкл Келлс. Я старый друг Сэмми. Вы, конечно, ничего не знаете о том, чем занимался Сэмми последние несколько лет?
— Напротив, — сказала она с улыбкой, — я это очень хорошо знаю. Сэмми всегда служил в армии. Он артиллерист.
— Понимаю. Так… Дело в том, что с Сэмми совсем недавно произошел неприятный инцидент, и я пытаюсь прояснить кое-какие детали. Все это довольно длинная и запутанная история, мисс Кэрью, и мне бы не хотелось беспокоить вас рассказом о ней.
— Очень вам признательна за это. Но что именно вы хотите от меня, мистер Келлс?
Мне было очевидно, что тетя Сэмми представляла собой весьма хладнокровную натуру, и она достаточно умна, чтобы не позволить увести себя в нежелательном направлении.
И в то же время можно было биться об заклад, что она знала многое о Сэмми. Она знала, чем он занимался. Она должна была знать. Сэмми рассказывал, что почти всегда останавливался у нее во время своих частых поездок в Лондон, вполне доверял ей и даже сообщил, что у него имеются кое-какие дела в Штабе, что и объясняет его нередкие поездки. Она должна была уразуметь, что артиллерийскому офицеру, особенно в военное время, совершенно нечего делать в подобных учреждениях.
Когда-то Сэмми предлагал мне навестить его в этом замке и познакомиться с его тетей. Но я так и не собрался этого сделать, а теперь сожалел об этом.
В самом начале беседы я почувствовал, что мисс Кэрью не расположена ко мне, но упрекать ее за это я не мог, так как чувствовал то же самое по отношению к ней. И, кажется, взаимная неприязнь имела явную тенденцию нарастать, что никак не могло способствовать моим планам.
Подавляя в себе раздражение, я сказал коротко:
— Я хотел бы знать, навещала ли вас недавно одна очень красивая молодая женщина, именующая себя мисс Джанина?
— Мистер Келлс, а почему эта мисс Джанина должна была навестить меня?
— Я скажу вам, мисс Кэрью. Она и Сэмми работали вместе по одному заданию, характер которого относился к тому роду дел, которыми Сэмми занимался в дополнение к своей службе в качестве артиллерийского офицера. Мне в голову пришла мысль, что, потеряв связь с Сэмми, она могла искать людей, знавших его или сотрудничавших с ним.
Она улыбнулась мне. Это была приятная и вежливая улыбка, меня всего как-то передернуло:
— Я не понимаю, мистер Келлс. Я не понимаю, что вы подразумеваете под какими-то сотрудниками Сэмми. Он ведь служит в армии. Он артиллерист. И я уже говорила это вам.
— Мисс Кэрью, Сэмми действительно служил в армии. Он был артиллеристом. Это так. Но…
— Был? — произнесла она с очаровательной улыбкой.
— Я не оговорился и сейчас это поясню. Так вот. В течение последних трех с половиной лет Сэмми выполнял вместе со мной работу специального назначения. Несколько дней тому назад он исчез, и мне это не нравится. Я не был бы удивлен, если бы обнаружил факт убийства Сэмми.
Спокойная улыбка не сходила с лица мисс Кэрью, выбивая почву из-под моих ног, но я продолжал:
— Я не очень много знаю об этой молодой женщине, которая называет себя Джаниной, но я хорошо знаю, что она была другом Сэмми. Я потерял контакт с ней, а только она может пролить свет на некоторые факты, скажите, Бога ради, была она здесь или нет?!
Мои слова и взволнованность начали, наконец, доходить до ее сознания и давать свой эффект. Улыбка, приводившая меня в бешенство, сошла с ее лица, и, отвечая на мою откровенность, она мягко, но серьезно и с достаточной искренностью сказала:
— Мистер Келлс, я ничего не знаю о вас. И вы это должны понимать. Вы также должны понимать и то обстоятельство, что нет никаких особых причин, которые бы побуждали меня доверять вам. Тем более, что ваша информация о Сэмми не выносит никакой критики.
Мои брови невольно приподнялись, и я молча ждал, что еще может последовать за этой уничтожающей оценкой моей деятельности.
Мисс продолжала:
— Вы совершенно ошибаетесь относительно того, что Сэмми якобы исчез и даже, видите ли, может быть убит. Мистер Келлс, я только вчера разговаривала с ним по телефону.
— Мисс Кэрью, вы уверены в том, что это был Сэмми?
Она взглянула на меня с сожалением.
— Мистер Келлс, если бы вы что-либо знали о Сэмми, вам было бы известно, что он обладает своеобразным тембром голоса, и я не могу спутать голос своего собственного племянника с другим. А что касается мисс Джанины, о которой вы говорите, то хочу вас уверить в том, что ее имя я впервые услышала от вас.
Итак, разговор был закончен. Все просветы в нем были закрыты.
Воткнув сигарету в пепельницу, я поднялся.
— Хорошо, мисс Кэрью. Весьма благодарен вам. Сожалею, что вы не можете помочь мне. Я должен уйти и желаю вам всего хорошего.
— Я также сожалею.
Мисс Кэрью проводила меня по коридору и открыла входную дверь.
Когда я выходил, она сказала с легким оттенком сарказма в голосе:
— До свидания, мистер Келлс. Мне очень жаль, что вы потратили столько времени и сил попусту.
Шагая по улице, я вполголоса произносил разные, довольно-таки скверные слова. Причин для ругани было достаточно. Дела шли неважно.
Кто-то успел, и довольно искусно, обработать тетушку Сэмми. Кто-то рассказал ей хорошую и очень убедительную историю. Кто-то разговаривал с ней по телефону, с исключительным искусством имитируя голос Сэмми. И это уже второй загадочный случай подобной имитации. Там жертвой имитации была Элисон, и не может ли очередной жертвой стать Джанина? Очевидно, они догадались о том, что я могу появиться у мисс Кэрью. Возможно, они знали, что я попытаюсь начать розыски Джанины здесь, но сделали это раньше меня.
Я вернулся в отель, выпил виски с содовой и задумался. Ситуацию никак нельзя было назвать хорошей. Очевидно, что в данный момент они уже успели раскрыть Джанину, и если это так, то положение крайне осложнялось.
Попивая виски и покуривая сигареты, я просидел в баре с полчаса, примерно до половины седьмого, чувствуя себя скверно. Я пытался успокоить себя тем, что бывают такие дела, которые с самого начала идут наперекосяк, но заканчиваются вполне успешно.
В конце концов я пришел к заключению, что под лежачий камень вода не течет и что-то надо предпринимать, что-то искать, что-то нащупывать.
Попросив хозяина отеля присесть за мой столик, я кое-что узнал у него. Оказалось, что в пяти-шести милях от главной дороги находился следующий город под названием Боллинг, и что там есть узел телефонной сети данного района.
Покинув отель и забравшись в свою машину, я направился в Боллинг, не переставая думать о судьбе Джанины. Мне казалось, что наиболее вероятным и удобным пунктом, из которого кто-то звонил вчера мисс Кэрью, мог быть Боллинг. Логично. Телефонировать из самого Чипингфилда по ряду причин было крайне неудобно. Конечно, имелась и тысяча других мест, из которых можно было бы связаться с Чипингфилдом, и кроме того, если бы даже оказалось, что звонили именно из Боллинга, то и в этом случае я не представлял, какую пользу для себя я смог бы извлечь. Но я не мог придумать ничего лучшего, что можно было бы сделать в данный момент, а бездействие становилось невыносимым.