— Хорошо, Джанина, я скажу. Мой букетик пока состоит из трех цветочков. Первый — довольна симпатичная женщина сорока лет не то с испуганными, не то с удивленными голубыми глазами. Я буду называть ее тетушка. Она выдает себя за тетю Сэмми, хотя о подобной тете я никогда не слышал. Второй цветочек в моем букетике — это белолицая крыса. Довольно хитрая крыса. Третье лицо — это вы сами. Совершенно очевидно, что между вами тремя весьма прочная связь, но, я полагаю, вы начнете утверждать, что–не имеете ни малейшего понятия о других двух лицах в этой тройке.
Она внимательно слушала, а затем утомленно улыбнулась.
— Действительно, я собираюсь сказать вам именно это. Совершенно не понимаю, о чем вы говорите. Я не знаю никакого белолицего хитрого человека и никакой голубоглазой леди сорока лет.
— Милая Джанина! Какая же вы упрямая маленькая лгунья, — сказал я спокойно.
Ее глаза сузились.
— Я не привыкла к подобным выражениям.
— Возможно, но я привык называть вещи своими именами. Сказать, почему я абсолютно уверен в том, что вы знаете леди с голубыми глазами?
Она подумала и ответила неопределенно:
— Ваши речи меня угнетают. Но мне кажется, что если я буду долго вас слушать, то действительно услышу нечто стоящее.
— Хорошо. Я скажу вам кое–что из этого стоящего. Можно?
— Что ж… — Она пожала плечами. — Если хотите…
Любопытство ее было задето, но выказать его она явно не желала.
— Вчера после полудня вы ожидали прихода к вам тетушки. Но не желали встречаться с ней. Вы направились в спальню и, стоя у окна, оглядывали улицу из–за занавески. Когда вы заметили тетушку, приближавшуюся к вашему дому, то поспешили выскользнуть через черный ход. По–видимому, вы не предполагали, что она войдет к вам в квартиру, даже если вы не выйдете ей навстречу, но, так или иначе, вы оставили дверь открытой. Вы знали, что в этой комнате нет ничего интересного для нее. И это дало вам возможность поступить так, как вы желали.
— Как интригующе! — произнесла она, стараясь улыбнуться. — И проницательно, и драматично! Ну, и что же сделала я в вашем… вашей…
— Фантазии? Нет, я не умею фантазировать. Итак, не теряя времени, вы направились на Киннаул–стрит, в квартиру тетушки. Не знаю, был ли у вас ключ, но вы открыли дверь и поднялись в комнату, которую занимал Сэмми. Вы осмотрели помещение, одежду и убедились в том, что кто–то уже до вас интересовался этим. И основательно, судя по подпоротым и наспех зашитым подкладкам. Вы пытались найти то, что вас, а также тетушку и белолицего, весьма интересовало. Но оказалось, что ваши расчеты на недальновидность тетушки не оправдались. Так или иначе, но там ничего не было. Вы ничего не нашли. Затем вы вышли из дома, и притом в большой спешке. Предполагаю, что вам не очень–то хотелось встретиться с тетушкой при ее возвращении. Между вами пробежала черная кошка, произошел какой–то разлад. Вы вышли в такой спешке, что оставили дверь за собой незапертой. Она была открыта, когда я пришел туда несколько позже.
Я сделал паузу.
Джанина стряхнула пепел с сигареты и спокойно сказала:
— Какой вы дотошный. Думаю, всю свою жизнь вы занимаетесь тем, что суете свой нос в чужие дела, ничего не зная толком.
Неожиданно для меня ее лицо вдруг осветилось прелестной улыбкой. Розовые губы раскрылись, обнажив два ряда точеных белоснежных зубов.
— Скажите мне прямо, что, собственно, вы ищете? — спросила она с почти нескрываемыми нотками дерзости в голосе. — Возможно, я смогла бы вам помочь?
— В ближайшие дни я скажу, что именно я ищу. И можете быть уверены: то, что я ищу, будет мною найдено.
Она медленно взглянула на золотые часики.
— Мне очень жаль, но наша бесполезная беседа закончена. Я тороплюсь. Больше никакой информации для вас у меня нет.
Я взглянул на нее. В какой–то новелле была описана женщина, похожая на стальное лезвие. Нечто в Джанине напоминало мне эту женщину, хотя, по–видимому, в данном случае лезвие и не было изготовлено из лучших сортов стали.
Я пожал плечами.
— Хорошо. Было очень приятно вас видеть, Джанина. Думаю, что мы встретимся вновь.
— Вы ошибаетесь. Нам с вами не о чем говорить. И я хочу сказать вам, что, если вы опять появитесь, я вас не приму. И может быть… выгоню.
Я улыбнулся.
— Для этого вам придется просить о помощи всех ваших друзей. Я слишком упрям, чтобы меня можно было легко изгнать из того места, где я намерен быть.
— Да, я знаю, что вы упрямы. Однако послушайтесь моего совета. Будьте немного более осторожны, ибо в противном случае ваше упрямство может доставить вам большое разочарование. И не будете ли вы столь любезны оставить меня? Я устала от ваших… разговоров.
Я взял шляпу.
— До свидания, Джанина.
Потом осторожно прикрыл за собой дверь и спустился по лестнице вниз.
На квартиру Бетины я явился без четверти десять. Она занимала второй этаж в большом красивом доме.
Гостиная представляла собой просторную комнату с венецианскими окнами и изящной, удобной мебелью. На маленьких боковых столиках громоздились бутылки с всевозможными напитками и вазы с фруктами и конфетами.
Собравшаяся компания также выглядела приятно и располагающе. Она состояла из четверых мужчин и шести элегантных дам. Все они, за одним исключением, были очень хороши, если не прекрасны.
Одна из них — миссис Хелдон — безусловно взяла бы первый приз на конкурсе красоты. Своей броской внешностью она сразу заинтриговала меня. Разглядывая ее, я подумал, давно ли Бетина Вейл знает ее.
Больше всех, однако, мне понравилась мисс Вэрни — высокая, грациозная, с нежным овалом миловидного лица. На ней было искусно сшитое черное платье и жемчужное ожерелье.
Мне пришла в голову мысль, что женщины такого типа, как мисс Вэрни с ее ангельским видом, способны без малейших колебаний убивать.
Стоя у столика с виски и содовой в руках, нашептывая приятные бессмыслицы миссис Хелдон, которая старалась деликатно улыбаться и периодически кивать, но, совершенно очевидно, думала о чем–то другом, я размышлял над тем, что подумал бы Сэмми, очутившись в моем положении. Вероятно, он одобрил бы мои действия. Нередко он действовал под впечатлением первой же мысли, пришедшей ему в голову, и, как мне помнится, редко ошибался.
Через некоторое время к нам подошел один из мужчин и присоединился к беседе. Вскоре он заговорил о себе, чему я был весьма рад. Миссис Хелдон отвечала ему той же далекой от понимания его слов улыбкой.
В какой–то момент Бетина Вейл отделилась от группки женщин, беседовавших в другом конце гостиной, и, взглянув на меня через плечо, еле заметно кивнула.
Я подошел к ней.
— Мой будуар в конце коридора, — сказала она. — Как только будет удобно, идите туда. Там и поговорим. Я не заставлю вас долго ждать, Майкл.
Она улыбнулась и ушла.
Мои мысли тотчас завертелись вокруг вопроса, следует ли и как именно воспользоваться открывшейся для меня маленькой возможностью. Колебался я недолго. Если есть возможность, то ее непременно надо использовать. Вопрос о благородстве в серьезных и опасных делах стоять не может.